Телефон завибрировал.
Я глянул на экран: сообщение от Хью. Не в семейном чате, который братья и сестры закидывали мемами и фотками. Личное. Только мне.
Хью
Эй, брат. Заскочил в Гэррити посмотреть, как там дела и угадай, кто тут. Пресли Данкан. Она отлично проводит время, реально кайфует. Ко мне отнеслась очень по-доброму, так что подумал… может, самое время тебе тут случайно оказаться. Ну, знаешь — лед тронется и все такое.
Я знал, что она появится, как только узнает, что у ее отца случился инсульт. Мы не виделись уже много лет. Насколько мне было известно, она больше сюда не возвращалась — у их семьи дома по всей стране, и я был почти уверен: она всеми силами старалась меня избегать с тех пор, как между нами всё закончилось.
Она жила в Нью-Йорке со своим мужем. Тем самым, который недавно стал героем вирусной новости — оплодотворил свою ассистентку, младше его лет на десять. Знаменитый, мать его, музыкальный продюсер, который, по всей видимости, не способен удержать свой хер в штанах.
Ты, случайно, не забыл, что у меня есть ребенок, за которого я в ответе?
Хью
Ты, случайно, не забыл, что у меня есть жена, которая, между прочим, тебя обожает и прямо сейчас едет к тебе домой? Ну же, брат. Я же знаю, ты хочешь ее увидеть. А тут отличный момент — никто не обратит внимания, все уже в стельку, и неловкости не будет. Сними пластырь. У вас общая история. Не стоит ее избегать.
Я никогда ее не избегал. Это она избегает меня.
И она, между прочим, разбила мне гребаное сердце. Так что злиться должен я, не она. Но я этого ему не сказал — потому что вообще об этом не говорю. О том, как все в итоге получилось… как все было по-настоящему хреново.
Хью
Она в баре, который принадлежит нашей семье, так что, полагаю, она не была бы против, если бы ты появился. Не пришла бы сюда, если бы действительно хотела тебя избегать.
Я потер руки, не зная, что делать. Черт, часть меня действительно хотела ее увидеть, но другая — та, что все еще злилась за то, как мы закончили — не была уверена, что это хорошая идея.
А ведь я не из тех, кто избегает проблем или теряется в сложных ситуациях.
Но с Пресли всегда все было иначе.
Мы не разговаривали уже много лет. А последний наш разговор был, мягко говоря, не из приятных. Сплошная боль и взаимные обвинения.
В дверь постучали, вырвав меня из мыслей, а мой грозный сторожевой пес, Боб «Ленивый Зад» Соленосос, продолжал храпеть на диване.
Я открыл дверь — на пороге стояла Лайла, жена моего брата, с улыбкой на лице. Она была полноценной частью нашей семьи, и все мы ее обожали.
— Даже не начинай спорить. Иди, — сказала она, проходя мимо меня и указывая на дверь за своей спиной.
— С каких пор ты такая командирша?
Она подняла бровь:
— Хью сказал, что ты будешь упираться, но я этого не потерплю. Тебе нужно ее увидеть. Хватит вести себя как ребенок.
— Как ребенок? Да твою же мать… Я не боюсь ее. Просто не хочу создавать неловкость ни для себя, ни для нее. Она, скорее всего, до сих пор меня ненавидит, — буркнул я, натягивая куртку.
— Звучит как настоящая детская отговорка, — засмеялась она. — А я как раз не против пообниматься с Максин и этим вот чудом, — она кивнула в сторону Боба, который до сих пор даже не заметил, что кто-то вошёл в дом.
— Ладно, иду. Грэйси должна уже спать. Я надолго не задержусь, — я схватил ключи от пикапа.
— Не спеши, — сказала она, когда я уже открывал дверь и закрывал ее за собой.
Я доехал до Гэррити за пару минут, припарковался за баром, зашел через черный вход и махнул Фреду, повару, и двум новичкам-помощникам. А потом, как только оказался внутри и понял, что она действительно здесь — вдруг ощутил, как меня охватывает тревога.
Захочет ли она меня видеть?
Сомневаюсь. Мы наговорили друг другу много жестоких слов.
Хью хлопнул меня по плечу, когда я вошел в бар:
— Эй, брат. Она выпила немало, так что не будь козлом.
— Почему все всегда начинают с этого? Я не козел, — проворчал я, оглядывая помещение.
В лучшем случае, я надеялся, что не почувствую вообще ничего. Что она больше ничего не будет для меня значить. Это было бы просто охренительно. Может, её приезд станет для меня точкой. Может, я, наконец, перестану сравнивать с ней всех остальных, будто она стояла на каком-то чертовом пьедестале.
Но когда мои глаза нашли ее — это было, как если бы вода расступилась.
В комнате больше никого не существовало. Ни голоса брата у меня в ухе, ни полусотни знакомых лиц на танцполе, окружавших её секунду назад.
Я видел только ее.
Ворона.
Она всегда была самой красивой девушкой в комнате, но годы разлуки не подготовили меня к тому, как будто весь воздух вышибло из легких.
Темные джинсы облегали ее, как влитые. Белая блузка подчеркивала упругую грудь, а расстегнутая пуговица давала достаточно, чтобы у меня пересохло во рту — из-под ткани виднелось розовое кружево. Высокие коричневые сапоги, светлые волны волос ниспадали на плечи.
Она подняла голову, будто почувствовала ту же самую тягу, что и я. Наши взгляды встретились. Она подняла бровь. Глаза — цвета меда с отблесками меди и золота — вернули меня в то время, которое я изо всех сил пытался забыть.
Мы пошли навстречу друг другу. Ее губы остались прямыми, без намека на эмоции.
— Ковбой, — выговорила она, слабо заплетаясь на слове, подбородок поднят высоко. Пресли никогда не была любительницей выпить. Но кто я теперь, чтобы знать, что она делает?
— Привет, — сказал я, сунув руки в карманы, потому что удержаться от желания прикоснуться к ней было чертовски сложно. — Ты в порядке?
— В порядке? Ты о чем? О том, что я выпила больше коктейлей, чем у меня пальцев? Или ты имеешь в виду инсульт у отца и тот факт, что моя мать — самый холодный человек на планете? — Она прищурилась. — Или, подожди, ты, наверное, говоришь о том, что мой муж делает ребенка своей ассистентке?
Попала в яблочко.
— Думаю, я про все сразу.
— Ну, я больше не твоя проблема, так ведь? — ее голос был резким, и она чуть не оступилась. — Видимо, у меня слабость к мужчинам, которые любят делать детей другим женщинам.
Это выбесило меня до предела. Но она была пьяна, и это была тупая выходка. Когда я узнал, что Грэйси появится на свет, мы с Пресли уже давно не были вместе. Более того, она тогда уже жила в полноценной отношениях со своим нынешним ублюдком-мужем.
Никто никому не изменял. Может, если бы кто-то из нас тогда действительно предал другого, все было бы проще. Но это была не измена. Это было чертовски плохое время. Паршивая удача. Жизнь, которая закидывала нас одним дерьмовым поворотом за другим. Я прищурился, внимательно глядя на нее, но язык прикусил — знал, что если скажу хоть слово, станет только хуже.
Между нами всегда все было на грани взрыва. И любовь, и ссоры, и само существование рядом.