— А вот я этого не знал.
— Вы с нашей студенткой дружите?
— А что?
— Она, наверное, боится вас приглашать в наш институт?
— Это я боюсь пускать ее на ваши вечера.
— Да, за ней там приударяют.
У Романа екнуло сердце, но он со спокойным видом спросил:
— Почему же не за вами?
— Мне они не нравятся.
— Ну что ж, такой девушке, как вы, бояться нечего. Для вас всегда парень найдется.
— Вы даже не понимаете, что такие суждения меня только обижают и злят. Где бы и с кем бы ни встретилась, каждый думает, что у меня парней хоть отбавляй. А ведь по-настоящему меня еще никто не любил.
Хозяева пригласили за стол. Лиля села рядом с Романом, а Рая села с противоположной стороны. Роман наклонился к Лиле и прошептал:
— Вас боятся любить. Те, кто не побоится, еще на войне.
— Вы тоже боитесь?
— Нет, ведь я уже воевал.
— Товарищи, — поднялась хозяйка. — Поднимем чарки.
— За именинника! За именинника!.. — зашумели голоса.
— Уважаемые товарищи, по случаю дня рождения моего лучшего друга Федора я посвятил ему стихотворение. Извините, если в нем что-то не так, я не поэт.
Когда Роман кончил читать, все зааплодировали, кто-то даже крикнул «ура!». Марине не очень понравилась первая строчка. Роман точно назвал год рождения Федора. Она обычно избегает говорить на эту тему. А Федору стихотворение понравилось. Он встал и сказал:
— Я уже сомневаюсь, что Роман мой друг, он, скорее, мой крестный отец. Вы об этом не знаете, а в стихотворении переданы почти все обстоятельства моего рождения. Так по крайней мере мне мать рассказывала. Спасибо, Роман, спасибо.
— Я это стихотворение перепишу. Вы наблюдательный человек, хорошо пишете. Посвятите и мне стихи, — сказала Лиля.
— Для этого необходимо, чтобы вы мне что-нибудь интересное из своей жизни рассказали.
— А у меня ничего интересного не было. Я еще никого не любила. А вот вы мне понравились.
— Я заметил, что когда человек выпьет, он довольно часто признается своему соседу по столу, что тот ему нравится. Нравиться одно, а любить — совсем другое.
— Я этой разницы не улавливаю. С вами приятно быть вместе.
— Говорят, что любить лучше, чем быть любимым.
— Это правда, в меня многие влюблялись, а мне только смешно было.
— Вот я и не хочу, чтобы вы и надо мной смеялись. Вы, Лилечка, сердцеедка, вам бы только добиться чьей-то любви, а потом этот человек вам не интересен. А то, что приносите ему душевную боль, вам уже безразлично.
— Откуда это все вам известно, с вами такое случалось?
— Нет, но думаю, что подобное может и со мной случиться, если, конечно, встречусь с такой девушкой.
— Гм, с вами такое не случится.
— Не отчаивайтесь, скоро вернутся с войны орлы.
— Они будут для других, к моему берегу орлы почему-то не долетают.
— Потому что на вашем берегу небезопасно и орлу садиться.
— Вот именно — орел, как вы говорите, боится, а какому-нибудь общипанному петуху хоть бы хны.
— И я думаю, лучше мне вас бояться и парить орлом, чем уподобиться общипанному петуху, — усмехнулся Роман.
— Вы не этого боитесь, вы в Надю влюблены. Счастливая…
— Вот вы и себе противоречите. Я влюблен, а она счастливая. Только что сами сказали, что такого «счастья» у вас было предостаточно.
— Ничего вы не знаете или не хотите знать… Мы с Мариной ездили вместе в Брянск, я к родителям, она — к сестре. Я узнала, что она в речном техникуме работает. Марина сказала, что вы друг ее мужа. И я даже призналась ей… Это вы сердцеед.
Роман усмехнулся, с грустью подумал, что была бы сейчас с ним Надя, совсем бы иначе чувствовал себя здесь. А так сидит рядом с красивой девушкой и ведет с ней перестрелку холостыми патронами. Ему интересно наблюдать за своими товарищами — Ваней, Петей, Леней и их женами. Ваня внимателен к своей избраннице, наверное, любит ее. Пете жена не разрешает пить, и он сидит скучный и безразличный. А разогретый вином Леня то поглядывает масляными глазками на Лилю, то, прячась за плечами своей толстой поварихи, пытается дотянуться рукой до Раи, а та потихоньку отодвигается со стулом от его жены. Жена Лени флегматична, ест много и с аппетитом и ничего этого не замечает. Лишь один раз упрекнула Раю: