— А где же все-таки она была? — спросил Роман.
— Да разве у нее толку добьешься? Она соврет, а потом сама же своей лжи и поверит. Сказала, что у подруги была.
— У какой подруги, может, я знаю?
— Нет у нее среди институтских подруг. Есть какая-то, с мужем развелась, неизвестно чем занимается. Милиция собирается ее из города выселить. А теперь скажу о главном. Я последнее время выпивать начал, жить не хочется.
— Виктор, опомнись, что ты такое говоришь? — сурово проговорил Роман.
— А вот то и говорю, что слышишь. Интересно, как бы ты поступил на моем месте? Вы, наверное, видели командира водолазной группы, которая приехала затонувшие суда подымать. Как-то пришел в клуб водников на танцы. Высокий, горбоносый, форсистые черные усики. Мы с Лилей сидели на стульях в углу. Через некоторое время я заметил, что она кого-то высматривает. А уж если кто ей приглянулся, забывает обо всем, и в первую очередь — обо мне. Так было и тогда. Заерзала, завертелась, то привстанет, то стул передвинет — девчата, стоявшие впереди, ей мешали. Я поднял голову и увидел этого молодца с усиками.
— Я его тоже видела, — сказала Надя.
— А мне не сказала, что водолаз приглянулся, — Роман шутливо погрозил ей пальцем.
— А чем он мог мне приглянуться? Обыкновенный ловелас. Каждую девчонку с ног до головы оглядывал. А на лице, кроме тупой самовлюбленности, — ничего.
— Вот видишь, — продолжал Виктор, — а моя поднялась со стула, лениво этак, изогнувшись всем телом подтянулась, небрежно проронив, что, мол, сидеть здесь ей уже надоело. Не успел я и глазом моргнуть, как тот подошел к ней и пригласил на танец. На меня она даже не оглянулась. Ее как подменили. Смеялась, о чем-то оживленно разговаривала с ним, как с давним знакомым. Танец кончился, она хоть и подошла ко мне, но тут же, повернувшись ко мне спиной, заговорила с одной из девушек. Меня как будто и не существовало. Следующий танец она танцевала тоже с ним. Я ушел домой. А теперь мне стало известно, что после тех танцев они начали встречаться. Хозяйка квартиры сказал ей, что так вести себя не подобает. Тогда она стал впускать его через окно со стороны огорода. Все это видела соседка. Да и я, когда вытряхивал одеяло, нашел мужскую запонку за кроватью у стены. Когда показа, ей, пренебрежительно усмехнулась и ответила, что это, мол, я сам подбросил. Сказал, что с меня хватит, что подаю на развод. Она растерялась, покраснела, кажется, даже слезу пустила. Но я не стал ее выслушивать. А того с усиками уже видели в парке с другой, совсем молоденькой девчонкой. Вот и все, дорогие мои.
Виктор поднялся, взяв гитару за гриф, закинул ее на плечо и запел: «Не вчера ли я молодость пропил, разлюбил ли тебя не вчера?..» Потом он попрощался и ушел.
Роман и Надя некоторое время сидели молча. Надя сначала была довольна рассказом Виктора. Пусть Роман знает, ведь ему Лиля тоже нравилась. Но потом она стала думать совсем иначе. Роман, наверное, переживает за товарища, сочувствует ему. Еще, чего доброго, подумает, что все женщины одинаковы. Сидит же вот рядом и никакого на нее внимания, хотя у нее с Лилей нет и быть не могло ничего общего.
— О чем ты задумался? — спросила она.
— Вот думаю, что каждый воришка, которого еще не схватили за руку, считает: он бы на месте других, уже пойманных, поступил бы совсем иначе, нашел бы выход из положения.
— К чему ты это сказал?
— К тому, Наденька, что именно такие мысли возникают у недобросовестных людей. Когда я провожал Лилю после дня рождения Федора, по дороге домой рассказал про инвалида, которому жена изменила. Об этом мне Роза из своей юридической практики рассказывала. Если б ты только слышала, как Лиля возмущалась, как осуждала ту женщину. Я по простоте душевной все на веру принял, знаешь, как она в моих глазах выросла. А есть, наверное, еще хитрее, они открыто не осуждают, а про себя думают, пусть дураки на рожон лезут. А в наших делишках свидетелями будут лес глухой да ночка темная. Боюсь я за Виктора, ведь ему надо техникум кончать. И вдруг так опустился. Нужно, не откладывая, сказать директору. Пожалуй, только он сможет посоветовать Виктору, как выйти из этого тупика.
— Вот ты говоришь, что есть люди такие и этакие. Но нельзя ведь подозревать каждого.
— Я говорю, что каждый, прежде чем сделать такой ответственный шаг в жизни, должен сто раз серьезно подумать, готов ли он стать мужем или женой.
Романа не оставляло чувство вины перед Виктором за то, что именно он познакомил его с Лилей, хотя Виктор ни в чем не упрекнул товарища. Роман поднялся со скамьи, протянул руку Наде.