Минутное, неловкое молчание.
Поняв, что Эрик продолжает её внимательно слушать (хоть она не произнесла больше ни слова), Мориша стала говорить дальше.
– Ходила на курсы английского (я финка); однажды сбила машина. Равр был со мной там – теперь он со мной здесь. А ты?
– А я... Я крайне смутно помню, как жил и как умер; увы.
Помолчав ещё немного, двое мёртвых возобновили беседу.
– Ты не проголодался? – задала вопрос Мориша.
– Нет, я не голоден, – заметил Эрик, – как это ни странно.
– Потому что здесь нет ни голода, ни аппетита, – прояснила Мориша. – Несмотря на это, мы всё равно можем перекусить.
Увлекая парня за собой, девушка и её верный друг направились в ту часть андерграунда, которую Эрик ещё не исследовал.
Они пришли к месту, похожему на уличное кафе – зонтик, стол и стулья (если бы не одно но: всё это была сделано из человеческих костей).
Пища была на удивление вкусной, но самым большим лакомством для Эрика оказался жёлтый и чёрный зезюм – мягкие, приятные и крайне сладкие на вкус «зёрна», мгновенно несущие в мозг энергию, счастье и радость; зезюм, после приёма которого умственная деятельность росла в разы и не спадала на протяжении нескольких часов.
Скромно отужинав (еда появлялась на столе сама по себе, будто призраки, эти невидимки накрывали на стол, не взимая платы), Мориша пригласила своего нового знакомого к себе.
– Это моя комната; я тут живу.
Эрик оглядел всё помещение.
Все стены были обклеены постерами с изображением рок-групп и, прежде всего, рок-певиц в самом невообразимом антураже (правда, доминировала чёрно-белая раскраска). Также Эрик констатировал наличие самой настоящей ударной установки и тусклый свет в странной лампе.
– Любишь готику? – садясь за барабаны, спросил Эрик.
Мориша кивнула.
– Я не ожидал увидеть свет, – изрёк парень, совсем сбитый с толку. – Я думал, что в аду, в преисподней нет места освещению – разве что в виде языков вечного пламени, вызывающем у душ муки и страдания.
– Да. Именно. Свет во тьме. Свет в конце тоннеля. – Отрывисто, по слогам произнесла Мориша. – Я собираю этот свет и однажды покажу, откуда я его беру.
– Давно ты здесь?
– Два дня. Или неделю. Я не считала... Постой!
– Да? – откликнулся Эрик.
– Тебе что-нибудь клали в гроб? Родные и близкие. Что-то ценное напоследок, на «тот свет»; то, что ты любил при жизни.
– Конечно! – оживился парень, – мама положила книгу.
– Проклятье... – прошептала Мориша, – я не смогу её прочесть!
– Но я смогу прочесть её нам обоим! – предложил Эрик, – и Равру, если он не против.
И всю ночь при свете лампы Эрик читал Морише умную, добрую, поучительную книгу – всю ночь, потому что по окончанию чтения он заметил, что стало несколько светлее (да и на подсознательном уровне биологические часы твердили, что сейчас, где-то там, на Земле заря, рассвет).
– А что же оставили тебе? – захотелось узнать Эрику, когда он дочитал книгу и Мориша поблагодарила его за это.
– Мне положили плеер с наушниками, – улыбнулась та, – если хочешь, можно послушать (если батарейки ещё не сели и если тебе нравится готика).
И эти двое сели на подобие скамьи, выдолбленное временем, ветром и водой. Они слушали готику до тех пор, пока не сели батарейки, а их головы находились столь близко, что длинные волосы Мориши касались лица Эрика.
На следующий «день» Эрик не пришёл – он боялся влюбиться. Похоже, что он уже это сделал, но другое его «я» гнало все такие мысли прочь.
«Почему мы не встретились раньше, в реальной жизни? Почему мне хочется взять её за руку и пойти с ней на край света? Почему я хочу заботиться о ней? Почему я желаю, чтобы она стала мне подругой жизни (в данном случае – смерти)? Почему я больше никогда не смогу забыть её силуэт, её правильные черты лица, её взгляд, её волосы? Почему я мечтаю приготовить для неё какое-нибудь блюдо?» – Такие мысли посещали Эрика.
Другая же часть несчастного упрекала и предостерегала:
«Что же ты будешь с ней делать, когда пройдёт весь этот конфетно-букетный период? Что ты будешь делать, когда хозяйственный быт, обыденная жизнь с кучей всевозможных проблем выветрят всю эту романтику? Что ты будешь делать, когда станет ясно, что твои чувства – игра в одни ворота? Что, возможно, в той жизни у неё уже был любимый человек, которого она не забудет никогда? Пойми, наконец, главное: ты – МЁРТВ...».
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем одна тень вновь вернулась к другой: снова стоит Эрик у чёрного водоёма, и снова где-то там, на другом берегу – Мориша, неторопливо гуляющая с Равром.
– Покажи мне свет, – хрипло выговорил парень, не сводя глаз с девушки, – покажи, откуда ты его берёшь...