и с трудом повернул голову и попытался моргнуть, чтобы прогнать темноту перед глазами. Но стоило ей исчезнуть, как дневной свет показался ему невыносимо ярким и вызвал резкую резь в глазах. По щекам потекли слезы, то ли от того что, болели глаза, то ли это выходило напряжение от только что случившегося. Дышал он тяжело и рвано, с трудом загоняя воздух в легкие. В теле поселилось неприятное чувство истощения. Бывший река сжал гарду еще сильнее, так что пальцы стали неметь, и вскрикнул и отдернул руку от того, что руку резко обожгло. Катана была невыносимо горячей и жгла даже через одежду. — Как вы, Исида? Вам не стоило так бездумно освобождать занпакто, это ведь впервые? — встревожено спросил учитель, раздумывая над тем как ему лучше поступить. Все же придя к решению, он создал адскую бабочку и отправил сообщение Унохане, ведь именно под ее наблюдением находился этот юноша. Урю был в прострации, и смотрел в одну точку, просто не в силах прийти в себя, от того, что только что произошло и чем это могло закончиться для него и окружающих. Что это за голос, шептавший у него в голове и уговаривающий убить проводников душ. Да и ещё этот странное зрение, возникшее из ниоткуда, странная реакция занпакто. Неужели так же было и у его друга с пустым, когда тот пытался захватить над ним контроль. Страх от того, что можешь причинить вред близким, беспомощность от невозможности что-либо сделать. Юноша опустил голову и посмотрел на пол, где лежал крест и не смог заставить себя взять его, хотя тянуло. И едва подобная мысль промелькнула в голове, как бок снова обжег духовный меч, выражая тем самым свое недовольство, и помогая сбросить наваждение. Исида с трудом сделал несколько шагов в сторону подальше от креста, чтобы больше не было соблазна. Ведь если бы не помощь неизвестного происхождения, то ему бы труднее было бы прийти в себя. И все же неужели это способность его занпакто? И ему вдруг показалось, что у него местами кожа жжет, только не мог понять от холода или от жара, неприятно ноют царапины. Казалось, что болели даже кости. — Сотэн Киссюн, — скомандовала Иноуэ, и вокруг Исиды возник слабый мерцающий щит. Медленно восстанавливая повреждения. Только команда активизации, произнесенная подругой, заставила обратить внимание на свое состояние. Это было так нереально, как фантомные ощущения могли нанести вред в реальности? Боль, применяемая повреждениями, постепенно стихала, что не скажешь о сумбуре, творившемся в голове у парня. Он держался только на силе воли, чтобы не упасть или не потерять сознание. Бывший квинси пропустил, когда в кабинете появились медики, увидел их только когда, от внутренних переживаний отвлек тихий звон, с которым разбился на осколки щит, окружавший его. Один из пришедших подобрал крест и спрятал в специально приготовленный контейнер. А Исиду же уложили на носилки и унесли в госпиталь, ибо у того просто не было сил идти самому, ввиду крайнего истощения организма. Иноуэ не успела понять, что же произошло, вот они зашли в кабинет и собираются начать разговор с учителем, как она почувствовала, как ее обдало странной духовной энергией, колкой, чужой, неприятно царапающий кожу. Рядом только Исида и сенсей, но со вторым все в порядке, а вот с другом, что-то явно не так. Девушка еще никогда не видела такого жуткого выражения лица у друга, никогда в нем ее было, сколько жестокости в глазах и когда они встретились глазами, она вздрогнула. По телу побежали мурашки, стала захлестывать какая-то вялость и сонливость, которые резко сменились головокружением. Ей показалось, что по коже перекатывается песок, что он шуршит рядом, ноги утопают в нем, а на плечи легли холодные руки, дарящие успокоение и облегчение. Секунду и ее захлестывает сила и желание дать отпор, увидеть поврежденного врага. Она понимает, что это влияет на нее занпакто, и всеми силами пытается скинуть дурман. Уговорить Улькиорру, перестать так, делать, не причинять вреда Урю, не дать ему перейти границу. Плечи напряжены до предела, и она зажмуривается, не желая видеть страхи друга, ногти впились в ладонь и это действует отрезвляюще. Улькиорра отступает куда-то в глубь ее внутреннего мира, позволяя вернуть полный контроль над телом и сознанием. Орихиме переполняет реацу, она клокочет и требует выхода и поэтому, видя повреждения брюнета, пытается создать вокруг него барьер, с отчаянной надеждой уповая, что у нее получится это сделать. Когда Исиду забрали, Казуо-сенсей все-таки поинтересовался, что привело к нему учеников. И был изрядно удивлен, так как у него весь день был занят уроками, а значит, экзамена быть не могло. О чем он и сообщил девушке. Иноуэ подождала пока в кабинет все войдут, чтобы можно было спокойно выйти и ни с кем не столкнуться. Она замерзла стоя в коридоре, задумчиво глядя в окно. И пыталась придумать, что же ей делать в сложившихся условиях. Самое простое это пойти и наконец-то разобраться с этой путаницей. Ей хотелось узнать, что с Исидой, но, похоже, придется подождать. Вернувшись к друзьям, она кратко объяснила им, что произошло за то короткое время пока они ходили и узнавали, и намекнула Садо, что поподробнее расскажет после. У кабинета уже собралось изрядное количество студентов, которые теперь столпились у двери и мешали остальным учащимся. Кто-то был в растерянности, а некоторые возмущались из-за того, подобной ситуации еще чего заставят сдавать предмет, к которому совершенно не готовились. Ясутора уже начал надоедать шум, который устроили сокурсники. Он мрачным взглядом обвел толпу студентов, которые даже и не думали стихать, несмотря на замечания, которые им делали другие преподаватели, и мешали вести уроки. После ухода Исиды и Орихиме его стало одолевать неприятное чувство, как будто бы кто-то заглянул в него внутрь него, как только возможно, и попытался прикоснуться к чему-то глубоко сокрытому. Юноша почувствовал недомогание, которое почти сразу прошло, оставив после себя замешательство, что же только что было. И он был убежден в том, что отсутствие Урю связано с внезапной слабостью.