- Об голову постучи себе, может поможет.
- Хамишь, парняга… - зло говорит он и уходит в темноту. Затем из нее прилетает длинный шест. Ловлю, отбивая ладонь. В круге света появляется Киф, в его руках тоже самое оружие. - На всю длину тебе в жопу засуну! - обещает он. Мотивация лучше не придумаешь. Отбиваю пару ударов и получаю затрещину в висок.
Жаль не умер сразу, палка действительно больно уткнулась в окружность сфинктера заднего прохода, я перехватил, оттолкнул в сторону ее и дернул на себя. Но Киф был сильнее, он протащил меня вперед и обрушил шест мне на шею. В ушах захрустело, словно я ел чипсы.
Темнота. Я лежу. Долго лежу. Пытаюсь спать. Но сна нет. Несколько часов прошло - ни звука. Шарю по стенам, но другого выхода нет. Коридор также неумолимо безвариативен. Иду. Замираю на пороге в зал.
- О! - я думал ты не придешь. - Не пугай меня так больше! - с притворным ужасом говорит Киф.
- Почему я попал в ад? - спрашиваю я.
- Ухахаха, ну ты дал… - Киф хватается за живот и складывается пополам от смеха. - Ад.... Ладно, - он внезапно становится серьезен. - Попробуем на мечах, - уходит в темноту.
Из нее раздается тонкий свист.
- Лови! - запоздало кричит Киф и мой левый глаз лопается раздавленный инородным телом холодного клинка.
Темнота. Проем. Коридор. Пробегаю мимо камина дальше, в темноту. И снова выбегаю в тот же зал. Снова бегу. Снова я в конце коридора. Здесь нет другого выхода, здесь только один вход...
- Прикольно придумал! - радостно вопит Киф. - Давай вместе!
И он бежит со мной еще раз. Мы оказываемся все там же, откуда начали. Я останавливаюсь, понимая тщетность попыток. А он носится еще несколько раз.
- Уууух! Люблю бегать! С тобой весело. Дуэль на пестиках? А нет, с мечами же не получилось. Сейчас, погоди. Лови!
Снова свист, я уворачиваюсь в сторону и меч лишь разрезает мне щеку, со звоном падая на каменный пол. Печет, но на это уже нет времени. Мой палач уже несется, вытаращив глаза и размахивая восьмерку тяжелым двуручником. Подхватываю свой меч…
Темнота. Подниматься больше не хочется. Как невыносимо больно оказывается, когда тебе отсекают конечности. Покой не приносит удовлетворения, он зудит ничем, как назойливая жирная муха ранним утром. Ты больше не уснешь, потому, что она постоянно садится тебе на лицо. Зуд тишины становится невыносим. И мне снова приходится встать и идти. Я плетусь по коридору на свой будущий эшафот, гадая о том, какую новую казнь мне уготовил мой палач…
- Сударь, вы обронили нунчаку! - кричит Киф. - Сражайся или умри, петушок!
Неохотно поднимаю нунчаки, что лежат перед выходом. Боль. Темнота.
Бегу по коридору. Отыскиваю взглядом Кифа. Нет ничего кроме желания уничтожить этого чертового садиста. Руками, ногами. Удар. Темнота.
Битва на шестах. Запоминаю некоторые движения соперника. Попытаюсь повторить в следующий раз. В этот - не получится. Тяжело махать палкой с перебитым позвоночником.
Отбиваю удары мечом, парирую, расстаюсь с кистью. Кровь из артерии заливает пол.
Темноту разрывают громкие хлопки, разрезаю длинные струи пламени из дула. Пули вырываются разъяренными пчелами, отбивают звонкую чечетку горячими гильзами по полу. Я попал! Точно попал. Не мог не попасть. И ничего, что сам нафарширован свинцом, как голубец фаршем на Новый Год. На этот раз Киф не угадал, и ему тоже досталось.
Бегу с радостью относительного победителя. Но в зале пусто. Хотя, нет. В кресле сидит девушка. Симпатичная, стройная брюнетка в юбке по колено и красивыми ножками, закинутыми одна на другую. Белая рубашка с коротким рукавом сексуально обтягивает грудь.
- Мур… - приветливо улыбается она.
- А где… эта тварь? - останавливаюсь я, как вкопанный, чувствуя себя брошенным. Я насчитал около пятидесяти своих смертей, пока не сбился со счета. Я думал, что разучился говорить. Думал, что это будет продолжаться бесконечно. Но нет. Все проходит…
- Пиздюк? - спросила она задумчиво. И я рассмеялся. Я смеялся от души, чувствуя все то напряжение, скопившееся за длительную, очень-очень, весьма длительную экзекуцию. - Хотя он наверное уже поменял себе кликуху, но ничего, я и на этот клин найду кесарево. А ты у нас?