Откуда она берет этот чертов кинжал?..
Предвкушая продолжение, походкой победителя иду вперед, на свет. Она появляется напротив, из темноты. Абсолютно голая, абсолютно прекрасная, в капельках воды.
- Только из душа, - говорит она. - А теперь отлюби меня. Просто отлюби, - просит она и на глазах ее стоят слезы. В ответ я ощущаю нежность, на которую, точно знаю, не способен. Я поднимаю ее на руки, она словно пушинка. Несу туда, к камину, где пол укрыт пушистым ковром, то ли шкурой.
Наши губы соприкасаются, языки сплетаются между собой. Мы больше никуда не спешим. Я целую ее шею, я целую ее всю от ключиц до пальцев ног. Она прикрывает глаза, она стонет, ее неспокойная грудь вздымается и опадает резко. Вылизываю ее клитер. Затем проникаю на самый кончик члена. Она вздрагивает, сжимает бедра. Пытается притянуть меня за зад. Но мы ведь не спешим. Я люблю ее только головкой. Она рвет мне кожу на спине. И я проникаю глубже, глубже. Она обнимает меня ногами. Нас не разнять. Мы теперь неразлучны. Я целую ее, она проводит пальцами по моим волосам. Она страстная и желанная. В этот миг я хочу ее, я люблю ее, я ее, а она моя…
Она вздрагивает и стонет особенно громко, а я достаю и кончаю на ее живот, превращая пупок в молочное озерцо.
- Ты гений, - говорит Эри благодарно. Я настороженно смотрю, пытаясь хоть сейчас понять откуда она достанет свое оружее. - Расслабся, ложись рядом.
С облегчением делаю как она говорит. Мной овладевает сладкая истома. И я медленно проваливаюсь в сон, успев удивиться, что он все-таки возможен.
Проснулся все там же, у камина. Лениво огляделся по сторонам. Эри нигде. Зато в одном из кресел новый персонаж.
- Она ушла, - сказал он. Широкоплечий, лапаторукий мужик, лет сорока. Седая голова с длинными волосами, легкая щетина, кожаная жилетка с меховым отворотом на голый мощный торс.
- Куда? - я повернулся к нему боком, складывая ноги под себя. Я выспался, я чувствовал себя превосходно, после интимных баталий.
- Я за ней не слежу. Это все, что ты хотел спросить?
- Нет. Мне в общем-то все равно, - признался я, поворачиваясь к огню.
- Совсем-совсем? - удивился собеседник.
- Здесь я слукавил. Сначала был маньяк-садист, потом нимфоманка-маньячка, что было прекрасно, второе, но не первое. Если ты садист-гомик, тогда мне точно не все равно и я уже придумал тысяча и один способ быстро покончить с собой.
- Нет, я не по этой части.
- Тогда сиди себе. И я посижу. Огонь горит. Красиво.
- Я уйду и ты можешь просидеть здесь очень долго. В тишине и одиночестве.
- А как же еще четверо? - спросил я.
- Не понял?
- Кресел всего семь, так? Киф сидел в крайнем справа, логично предположить, что это его кресло. Эри я трахал на втором слева. Ты сидишь во втором справа. Вы садитесь именно в свои кресла. Значит остальные тоже кем-то заняты. И рано или поздно они придут сюда посидеть и показать себя во всей красе. Вы, я так понял, решили друг за другом ходить, как духи рождества. “Ты был плохим мальчиком! Вот тебе, вот тебе, получай палкой по жопе”. А потом приходит Эри и такая: “помнишь, как ты перевел бабушку через дорогу и снял кошку с дерева? Это тебе за добро” и давай сосать. А ты тут затеял лирическое отступление. Задавай вопросы, добрый молодец и одарю тебя пирожками из печки. Чхал я на твои вопросы и на твои ответы. Есть что сказать, говори. А нет - бери друзей за ручку и уебуйте от меня подальше! Вы явно чем-то больны.
Собеседник задумчиво замолчал, натирая щетину на подбородке. Он явно был раздосадован поворотом разговора и не мог понять как перехватить инициативу. А я удивлялся себе. Только что внутри меня было безоблачно и счастливо, и тут я вспыхнул агрессивно и яростно. Выплеснул яду, и снова хорошо. Огонь горит, поленья трещат. Под жопой мягко и уютно. Где я? Зачем? Да, вот какая уже разница. Я при жизни никогда не мог ответить правильно на эти вопросы, а теперь вроде как и бессмысленно на них отвечать...
- Ладно, забудем старое? - говорю я примирительно.
- Забудем, - соглашается он.
- Ты что-то рассказать хотел?