- Как себя чувствуешь?
- Для мертвеца - неоправданно хорошо.
- Тебя это не беспокоит?
-Нет, и это странно… должно быть. Я понимаю, что умер, хоть и не понимаю происходящего. Я знаю и чувствую, что умер. Что к прошлой жизни нет возврата. Но нет страха и горечи тоже нет. Я просто здесь и учусь принимать происходящую хрень. А вот это совсем нелегко, - признался я.
- Все верно. И не должно быть страха. Человеческий страх, любой человеческий страх связан прямо или косвенно со смертью. А когда ты умер, когда понял, что это всего лишь этап - страх уходит, на время, - он помолчал. - Все что происходит сейчас, то же этап. Часть большого пазла. И пока ты не можешь понять суть картины из миллионов кусочков, остается научится ее чувствовать.
- Да, этого было в излишке… чувств, - улыбнулся я, вспоминая Эри.
- Вижу, тебе понравились упражнения с Кифом. Могу его пригласить.
- Спасибо, в другой раз… И так, посвятишь меня в суть происходящего? Что мы здесь делаем?
- Этого никто не может сказать. Все что у нас есть - догадки. Мы собираем пазл.
- Давно?
- Весьма, - задумчиво сказал он. - Хотя, все по-разному.
- И чем ты предлагаешь мне заняться?
- Я ведь тебе уже все сказал - научись чувствовать.
- О, великий Мастер Йода, я кажется уже все почувствовал. Что дальше? - с раздражением спросил я.
На что собеседник просто встал, развернулся ко мне спиной и скрылся в темноте. Я вскочил на отсиженных ногах и поковылял за ним. Но тьма расступилась передо мной и я вновь оказался на входе в зал. Я пробовал зайти в темноту в разных местах, но всегда выходил из нее там, в конце коридора.
- Вот и поговорили, - констатировал я в конце концов и снова сел перед огнем.
Прошло время, я лег. Затем снова сел. Снова лег. Больше никто не приходил. Я несколько раз засыпал, просыпался. Я не испытывал голода или жажды, физиологических потребностей в справлении нужды. Но я чувствовал томление. Дикое, сосущее. Ожиданием неизвестно кого и неизвестно чего.
Шло время и заточение стало сводить меня с ума. Огонь все также горел, поленья не прогорали, они словно тоже умерли и ждали вместе со мной. Ждали ничего. Позже я понял, что время не шло, его не существует. Ожидание могло длиться несколько часов или дней. Это не имело никакого значения, когда тебе никуда и ничего не нужно. Когда нет привязки, точки опоры.
- Эри! - крикнул я в темноту. - Эрииии! Эриииии! - я орал не для того, чтобы быть услышанным, а для того, чтобы что-то делать. Чтобы слышать свой голос.
Но она пришла. Не сразу. Значительно позже, когда мой голос охрип. Когда я сорвал ногти раздирая от злости обивку кресел и кидая ее в камин. Кажется, я заснул. Или просто провалился в свою заторможенность, потому, что не слышал как она подошла и села на подлокотник.
- Мур...
- Забавляешься? - спросил я зло, ощущая себя разбитым и старым.
- Хреново выглядишь, - признала она, поморщившись.
- Ты считаешь?!
- Ага, - тонкий кинжал заставил мою гортань противно булькать. Я даже не делал попыток унять фонтан крови, бьющий вокруг.
Когда я открыл глаза в темноте, мне стало гораздо лучше. Я снова был собой. Знакомый, почти родной коридор привел меня обратно. Эри была все еще здесь. Она сидела в своем рваном кресле, закинув ногу на ногу.
- Поговорим? - спросил она.
- А, может, займемся чем-нибудь другим?
- Только если ты решил здесь остаться навсегда, в качестве моей персональной секс-игрушки, - Эри издевательски поиграла бровями.
- Резонно, - заметил я. - В чем секрет? Как мне выйти отсюда?
- Выход есть, просто ты его не видишь, потому, что не умеешь смотреть.
- Слова не девушки, но бородача… - тяжело вздохнул я.
- Ты про Мака, что ли? - улыбнулась она. - Во всем, что он тебе сказал, есть смысл. Просто ты привык жить по-другому… Нет, даже, не так. Ты привык жить. И там, в жизни, все, что ты умеешь - работало. В какой-то мере, но работало. Здесь шара закончилась.
- Что ты имеешь ввиду?
- Все, что ты видишь. Ты это все знаешь.Тебе объяснили, тебя научили, тебе показали - и ты решил, что знаешь. Ты уже видел камины и кресла и все это не подвергается сомнению и существует, с этим словами она подошла к огню, достала горящее полено голыми руками, откусила от него кусок, с хрустом переживала, сморщилась. - Сыровато еще, - и кинула назад.