- Так, рассаживаемся!- Андрей гаркнул на Светку с Антоном, что ни в какую не хотели отлипать друг от друга,- Дома будете облизываться, а здесь ведите себя прилично! А то нам с Ольгой стыдно за вас!- и, подняв руку, жестом подозвал официанта.
Заказ принесли быстро. Круглый пластмассовый столик был заставлен тарелками с салатами, картошкой фри, высокими стаканами с янтарным пивом, сырной нарезкой и спелым виноградом. Через несколько минут должны были принести пиццу. Я посматривала на телефон, с нетерпением ожидая сообщения от Ромки, но телефон молчал, упорно игнорируя все мои гневные взгляды. Я уже было отчаялась, когда на мои плечи легли теплые руки, слегка сжали их, и знакомый голос тихо прошептал мне на ушко:
- Соскучилась, Птичка?
Я счастливо улыбнулась, запрокидывая голову и обнимая его за шею, подставляя губы для поцелуя.
- Оооо, Ромыч! Штрафную за опаздание!- воскликнул Тошик, протягивая Ромке, наполненный до краев, стакан с пивом,- До дна!
Ромка смеясь, протянул руку, принимая «штраф», и ответил:
- Ваше здоровье!- и залпом осушил пол стакана, даже не поморщившись.
- Как успехи?- наклонившись к нему, спросила я, - Все хорошо?
Рома посмотрел на меня, в его глазах плескалась нежность, его сине-зеленые глаза затягивали, не давая отвести взгляд:
- Ты сомневалась во мне, Птичка?- я отрицательно покачала головой,- Все в порядке, наконец-то. Мы свободны. Сегодня вечером, дома, хочу быть только с тобой. Давай погуляем ночью, Птичка? Ты согласна?
И было в его тоне столько обещаний, столько искушения, что я не смогла отказаться, лишь, улыбаясь во все тридцать два, с блеском в глазах, согласно кивала головой. А внутри все приятно сжалось, предвкушая неспокойную ночь. Только мы вдвоём и больше никого.
- Ну, что, Андрюх- Ромка оторвался от меня и качнул стаканом в сторону Андрея,- Пьем за твое назначение? Удачи, мужик!
Андрей кивнул в ответ, а мы, подхватив свои стаканчики, дружно чокнулись, присоединяясь к тосту. А дальше началось настоящее веселье. Мы пили пиво, говоря друг другу тосты, давали обещания непременно дружить до старости и отмечать дни рождения наших внуков, требовали с Андрея торжественной клятвы не пропадать и приезжать не реже раза в месяц, хотя прекрасно понимали, что врятли это осуществимо. Но мы были молоды, счастливы, полны надежд и ожиданий. Перед нами лежала вся жизнь, наполненная приключениями, самыми невероятными свершениями и успехами.
Андрей уезжал в субботу. Накануне мы созвонились и договорились встретиться на вокзале. Провожать друга мы с Ромкой поехали вдвоем, Светка с Антоном укатили к его родителям на юбилей. Мы стояли на перроне, до отправления поезда оставалось пятнадцать минут. Андрей шутил, но было видно, что шутки ему сейчас даются трудно. В глазах друга я замечала тоску. Да я и сама едва держалась, чтобы позорно не разреветься. Лишь присутствие любимого мужчины удерживало меня от такого «мокрого» дела. Когда проводница попросила занять свои места, я не выдержала и обняв Андрея за шею, расплакалась.
- Не плачь, Олененок,- прижимая меня к себе, шептал он,- Не рви мне сердце.
Ромка деликатно отошел на пару шагов, давая нам проститься.
- Андрюш, я буду по тебе скучать,- всхлипнула я, не отрываясь от него,- Я уверена, что у тебя все получится. Ты же мегаумный! Я желаю тебе удачи и очень хочу, чтобы ты был счастлив!
Друг снял мои руки со своей шеи и, пристально глядя в глаза, тихо произнес:
- Я тебя люблю, Оль! Будь счастлива, Оленёнок!
И, вытащив из заднего кармана джинс белый, свернутый вдвое, листок, продолжил:
-Я не успел с тобой поговорить, все не было подходящего момента, а теперь уже и не будет. Написал тебе письмо, прочитаешь, когда уеду. Но, пожалуйста, читай его одна. Пусть это будет только наш разговор. Обещай мне это!
Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа, проводница настойчиво звала его в вагон, а друг не двигался с места:
- Обещай!- потребовал он настойчиво
Я кивнула, убирая листок в карман брюк:
- Обещаю!
Андрей резко развернулся и быстро исчез в вагоне, больше не сказав ни слова. Поезд тронулся, увозя того, кто заставлял меня плакать, кто был моим первым мужчиной, кто сделал мне больно, но потом стал таким близким другом. Я стояла на перроне, смотрела вслед уезжавшему поезду, и желала ему удачи. И не подозревала, что следующий раз, когда я увижу его снова, будет уже на свадьбе. Ромка подошел сзади, обнял:
- Не плачь, Птичка! У него все будет хорошо.
- Да,- тихо ответила я, улыбаясь сквозь пелену слёз,- Будет! Этот засранец не пропадет!
- Поехали домой, нежная моя,- сказал Ромка, увлекая меня за собой.
А вечером, как и обещала Андрею, я достала его письмо, вышла на крышу и погрузилась в чтение. На белом тетрадном листке мелким почерком с легким наклоном Андрей писал: