Дело было для нас рядовым на тот момент, подсудимым был военный, который несколько месяцев до преступления вернулся с фронта, и ему поставили диагноз «контуженый», прописали минимальное лечение и отправили домой по психическому состоянию. Не все военные, как я, могут сжиться с обычной жизнью после фронта, но этот случай особенный. У него, в прочем, как и у многих, иногда переклинивало и он мог впадать в ярость. Во время таких вспышек человек просто теряет голову, и он не исключение. Этот человек набросился на жену, заколол её ножом. Но было понятно бы, если бы он убил только жену, но нет, пострадали и другие люди. Ещё он убил двух своих детей, мальчика и годовалую девочку. После этого он выбежал в коридор и зарезал пенсионерку и двух избил до критического состояния.
- Какой ужас! Ну а что было дальше?
- Дальше всё было нормально, приехала полиция, его задержали и отправили в изолятор. Моё личное мнение касаемо этого человека, я не собираюсь разглашать. Но такое дело было для меня в новинку, и браться за него изначально было задорно.
Так вот, возвращаясь к слушанью. Господи, это был такой позор! Этот идиот, ну его никак по-другому не назовёшь, начал говорить, что он признает всё им сделанное, и что он готов понести наказание. Мы ему говорили, что нужно молчать и не говорить ни слова, ибо это должны делать мы, а его задача, просто сидеть. Прокурор был радёшенький, ему было бы сложнее, если бы он молчал, и вёл себя так, как мы ему указали.
В итоге из зала суда мы выходили разъярённые, мой партнер вообще налился кровью и не понимал, зачем мы его защищаем. Ибо видел он за свои двадцать лет работы разное, но такого он не видел никогда. На предварительном слушанье заявить чистосердечное признание, и надеяться, что тебя не засунут сначала на лет десять в шизо, а потом и в сизо, до конца своей жизни, если не леса ходить своей тушей разминировать!
- Чего Вы так разгорячились и начали поднимать тон? Так ведь спокойно начинали рассказ.
- Вы правы, кхм-кхм, так вот.
Едя в контору и обсуждая шансы нашего клиента, мы пришли к такому предложению для него. Он получает двадцать пять лет и конфискацию имущества. Максимум что мы могли для него вытянуть, и при этом так, чтобы выполнить его желание – лишь бы не пожизненное заключение. Ну а что мы, для нас желание клиента превыше всего, сказал бы я будь это так, но в нашей ситуации мы оба – и я, и мой партнёр, чертовски хотели, чтобы его отправили за решётку на долго. Ибо мы ещё поняли, если бы он убил свою жену, но детей, и никак не причастных людей… Мы просто не понимали, хотя оба были военными и прикидывали, что такое возможно. Приехав на место, мы занялись обычным сбором информации, в общем типичной для юриста работой. Да и вообще, как бы я не представлял всем это дело, за красотой описания таиться где-то семьдесят процентов обычной бумажной работы.
Был интересный эпизод, когда я поехал во второй день, и дело вошло в оборот, на допрос. Там я был в полном потрясении, ибо показания свидетелей, а их в общей сложности переваливало за двадцать, нужно было выслушать, записать на аудионоситель, после этого переписать на бумагу, и подать это как часть дела. В итоге допрос затянулся на двое суток. Каждого выслушивать и задавать одни и те же вопросы, скажу Вам честно, было просто невыносимо. Но ладно показания, после этого мне нужно было ехать в военную часть к которой он был прикреплен. И как Вы думаете, я нашел что мне нужно было?
- По вашей интонации и настрою могу понять, что нет.
- И Вы будете правы! Меня направили в военную прокуратуру, которая находилась на другом конце Киева, и добраться туда было отдельным приключением.
- Но там ведь Вы получили свои документы?
- Да, получил. Но только с использованием угроз и звонками к вышестоящим. Ладно забрал документы, следующим шагом было получить все медицинские бумаги… Это был просто ад. Мне отказывали в выдаче справок и выписок, хотя все бумаги на их выдачу у меня были, и были они скреплены печатью.
- Какое же бесстыдство! Я за годы жизни в Германии и забыла о таком. Вот скажите, Вы испытываете такие проблемы?
- В этом и прелесть Германии, почтенная. Бюрократия, которая работает и приносит тебе лишь комфорт. Лучше вернусь к истории.
- Давайте!
- В итоге у меня получилось заполучить нужные бумаги, но был потерян очередной день, и мне теперь приходилось работать с двойной силой, ибо если мне не изменяет память, на через двое суток после этих событий я должен был уже отдать готовый материал моему патрону.
- А теперь позвольте Вас перебить. А почему все так неохотно отдавали Вам документы?
- У меня есть предположение, и оно весьма логично. Они боялись быть как-то причастны к этому делу. Это нормально для людей, никто бы не хотел тягаться по судам себе во вред.