Татары все также мельтешили на своих резвых скакунах, но уже не перлись сломя голову на позиции московитов, а больше носились вдоль строя, преимущественно на запад, в сторону Феодосии. Непрекращающиеся разрывы четырехдюймовых корабельных снарядов убеждали их в правильности выбора.
Все еще не веря до конца, что самая сложная часть боя пройдена, фон Бокен приказал приготовиться драгунской засаде. Когда стало очевидно, что оставшиеся тысячи войск нуреддина решительно повернули к Феодосии, со стороны Азова из-за озера Ачи им наперерез вынеслись два свежих драгунских полка. Спешились, отдали скакунов коноводам, которые увели их на безопасное расстояние и, встав для ведения огня с колена, обрушили свинцовый дождь на отступающих.
Крымский татарин – отличный воин, стойкий, смелый, жестокий и неприхотливый. Вот только если кураж сломан и войско бежит, он не опаснее думного боярина. Вместо того, чтобы собраться в кулак и прорвать русскую цепь, крымчаки стегали лошадей и неслись к спасительной крепости, иногда постреливая в сторону драгун из мушкетов. Русские, не слишком опытные стрелки, большую часть пуль отправили за молоком. Но, сделав три десятка выстрелов по плотной массе мишеней, хотя бы пару раз добьется успеха и самый неудачливый драгун.
Категорически запретив преследовать остатки татарской конницы, генерал приказал драгунам развернуться в цепь, прочесать поля боя, подбирая пленных. С судов Провинций к берегу уже спешили шлюпки за товаром.
— Михаэль, поздравляю! Отличный план и столь же хорошая реализация. Жаль, на фланге много положили.
— Данке, герр президент.
– Пока в крепости офигевают от разгрома конницы, надо брать их теплыми. Час времени на сбор, получите с кораблей винтовочные патроны и на Феодосию. Минометы и пушки оставить под охраной. С собой только пулеметы!
Как сложно после схватки, когда отхлынул адреналин, обессилившее тело привалилось к ближайшему лафету, воняющему перегретым металлом, снова вскакивать, понукая самого себя как вымотавшуюся лошадь, таскать патронные ящики, строиться, подстегивать коня и снова двигаться на убой.
Перевооружив роту рейтар нарезными винтовками, потерявшими хозяев, превратив дворян в драгун, Григорий Косагов присоединился к двум полкам с французскими командирами.
— Герр полковник, принимай командование. Твой штурм фортеции.
– Благодарствую, — дворянин не ожидал такой чести, понимая вспомогательное значение своего полка при защите батареи.
Видя его колебания, пожилой германец улыбнулся.
-- Князь Ромодановский, доннерветтер, втопчет тебя в шайзе. Ты есть нуждающийся в воинской славе захватчика Феодосии. Форвартс! Тогда трусливый швайн не сможет тебя унизить.
– Благодарствую! – еще раз сказал Григорий с посветлевшим лицом. Он прекрасно понимал, что никакая слава, даже Цезаря и Чингисхана, не спасет его от козней злопамятного и недалекого боярина, но всегда приятно, что есть люди, готовые тебя поддержать.
Погода словно сжались над крохотной армией. На небе появились легкие белые облака, они не принесли прохлады, но и не позволили солнцу превратить Крым в пекло. Впрочем, с превращением полуострова в ад прекрасно справлялись и люди.
Конница обошла лачуги Феодосии, где еще недавно тушили пожары от обстрела с моря. Мошаду наказал при артподготовке не приближаться к крепости ближе, чем на полтора-два километра. С небольших возвышенностей к северо-западу, именуемых на карте Тепе-Оба, крепость оказалась прекрасно видна.
Григорий, обозрев цель похода, понял, что она гораздо больше, чем недавно взятый Азов. Кроме мощных внешних стен, крепость Кефе имела столь же серьезную цитадель внутри. Уважая таланты своих немецких и французских коллег по ратному делу, Косагов не мог взять в толк, как на этот раз, без полевых пушек и минометов, фон Бокен рассчитывает одолеть противника, сохранив при этом достаточное число войск для удержания на перешейке границы с ханством.
То же самое не понимал нуреддин. Когда к воротам на загнанных лошадях примчалась жалкая тысяча, а со временем еще сотни три от непобедимой лавы, часть из них раненые, и в залив снова втянулись ненавистные коптящие монстры, он догадался, что неприятности еще не кончились.
Между тем, Олег вспомнил про свою методику штурма испанских городов с применением нелетальных отравляющих веществ из полицейского аресенала. А именно – коктейль «Сонная радость» из засылаемых в равной пропорции снарядов, начиненных сонным газом или препаратом, вызывающим безудержную диарею.