Царь усмехнулся. В дарственной значились земли, на которые не ступала нога ни шведского, ни французского солдата. Однако документ имел серьезное юридическое значение, и мощную поддержку в решении литовского вопроса нельзя недооценивать.
– Матвеев!
– Слушаю, государь.
– Призови ко мне всех князей и воевод литовских узреть сию грамоту. Воевать не будем. Кто не пойдет под крило наше, бит будет шведами али французами, как весной.
Отдав приказание, царь щедро наградил «дохтура» Биноша и обернулся к послу.
– Чай, приедет французский президент земли новые узреть, встречусь с ним, познакомлюсь с человеком добрым.
– Государь, встречались вы. Президент Олег Ширак есмь посол Олег Сакратов, что два года тому ходил через Москву посольством в Китай.
– Как посол? Окольничий посольского приказу стал, почитай, королем? Чудны дела твои, Господи, и неисповедимы пути.
Алексей Михайлович отправился в храм, воздать благодарствие Богу за рождение сына и грядущую прибавку новых богатых земель.
Часть четвёртая. 16-20
16. Земля — 2. 20.06.1672 – 10.07.1672. Варшава, Краков
Военный комендант оккупированного Королевства Польского Ольгерт Тишкевич принимал делегацию представителей городов. Перед встречей он долго мучился с Джонсом и Голдбергом, от которых пытался за три часа получить ответ на вопрос, как человеку с образованием в виде курсов начального комсостава космического десанта руководить целой странной, в добавок свежеоккупированной и не до конца покоренной.
Наиболее ценный совет дал Роберт Ли. Он сказал, что проще всего как матрицу использовать опыт наведения порядка в Испании. Тем более, Польша не имеет колоний.
Первое же столкновение со шляхтой показало Ольгерту, что опробованные в Западной Европе рецепты не работают. Паны считают себя хозяевами страны, независимо от того, какой флаг поднят над королевским дворцом – польский, шведский или французский, и приучили к этой мысли все остальное население.
Сейчас, общаясь с горожанами, которых в Германии назвали бы бюргерами, обсуждая вопросы развития городов, предоставления им прав, схожих с ганзейскими, новый комендант постоянно натыкался на нерешительность своих гостей. На каждое предложение об изменении установленного ранее порядка, предоставлении прав и льгот, поляки сразу же задумывались, что на это скажет местная шляхта.
Провозглашенные нововведения соответствовали интересам абсолютного большинства населения. В конечном счете, они имели плюсы и для самой шляхты, которой выгоднее процветающее государство, а не забитая европейская окраина. Однако любое, пусть самое минимальное ограничение «привелеев» ясновельможные принимали в штыки.
Ольгерт, как человек военный, решил подойти к проблеме по-армейски прямолинейно.
– Господа, если шляхта настолько мешает развитию страны, предлагаю ликвидировать шляхетское сословие со всеми его привилегиями.
Бургомистры, торговцы и прочие городские авторитетные люди испытали чувство, близкое к шоку. Комендант предложил уничтожить самую основу польской социальной структуры.
– По окончании переходного периода мы планируем перейти к республиканской форме власти и развитию самоуправления городов. Никакие другие владыки Польше не нужны. Как защитники Родины ваши гонористые рыцари не проявили себя никак, шведы прошли через всю страну как на параде.
– Но у них земли, — напомнил депутат из Белостока.
— Давайте различать права землевладельца и шляхтича. Если ты умен и предприимчив, сохранил и преумножил земли предков или заработал на торговле и купил усадьбу, честь тебе и уважение. Если сабля и дыра в кармане — все достояние, твое место на улице под забором, какие бы у пана не были родовитые предки, хоть от самого Ягелло.
Депутаты отбыли в смешанных чувствах: в диапазоне от надежды на лучшее будущее до ожидания полного краха. В прошлый раз шведы вторглись в страну, ограбили ее до нитки и убрались восвояси, не поменяв, в принципе, ничего.
На следующий день во всех городах многострадальной Полонии огласили новые законы, прочитав которые, поляки усвоили главное – непонятно, как дальше жить. Глава оккупационных властей объявил, что отныне шляхетское сословие ликвидируется, а с ним исчезают все преимущества рыцарского статуса. За попытку публично именовать себя «шляхтичем» и, тем паче, требовать к себе какого-то особого отношения нарушители полежат порке батогами на главной площади города. Наиболее рьяные, активно противостоящие власти, лишаются всех имеющихся земель и отправляются на каторгу, а родовой замок сравнивается с землей.