- Ну что ты такое говоришь? Прекрати пугать братика.
Мать говорила абсолютно спокойно, и это меня снова заставило засомневаться в правдивости своих же слов. Под испуганным взглядом брата, крепко вцепившегося в руку мамы, я медленно вернулся к невысокому забору. Странно, но я уже знал, что никакого автобуса с горящими в нём школьниками я там не увижу. Так оно и вышло. Склон был абсолютно пуст.
- Должно быть, мяч здорово шибанул мне в голову, - эту фразу я обронил вслух, но не обращаясь к маме или брату. - Привидится же такое.
Мы продолжили свой путь. Солнце уже клонилось к закату за нашими спинами, вскоре оно должно было остаться за холмом, по которому мы шли в сторону города. С раннего утра мы гостили у бабушки в селе, раскинувшемся по ту сторону холма, в паре километров за лесополосой. Возвращаться мы так же часто любили пешком. Всего полтора часа ходьбы прогулочным шагом, и мы окажемся дома. Солнце отбрасывало на старую, но добротно сделанную асфальтовую дорогу наши длинные тени. Удивительно, что по этой дороге не проехало ни одного автомобиля с тех пор как мы свернули на неё, выйдя из лесополосы. Обычно, хотя бы раз в пять минут нам попадался водитель, выбравший именно этоу старую дорогу для поездки в город из села.
- Я устал! - начал канючить Никита. - Антон! Возьми меня на ручки?
Я посадил Никиту к себе на плечи и мы продолжили наше шествие. Отсюда, со склона, я уже мог различать очертания городских высоток вдали. На какое-то мгновение, мне показалось, что они не приближаются к нам, а отдаляются с каждым шагом.
- В детстве, когда я была маленькая, папа часто сажал меня на плечи, - мама, шедшая чуть позади, предалась воспоминаниям. - Я помню, как однажды, когда мы вот так играли, папа споткнулся, и мы вместе с ним покатились с этого склона. Я докатилась почти до самого пруда внизу, папа же остановился где-то посередине холма. Ах, да... Вы же не знаете, что раньше тут, в низине, был большой пруд. Его засыпали ещё до того, как ты появился на свет, Энтони.
Мама часто называла меня какими-нибудь производными именами - её это забавляло.
- Я тогда жутко перепугалась и заплакала, а отец смеялся. Но я очень любила его, и не могла долго обижаться.
Мне было интересно слушать маму, ведь она нечасто рассказывала истории из своего детства.
- Когда у него обнаружили лйкемию, мне было четырнадцать, или пятнадцать. Лейкемия - это такое заболевание крови, довольно опасное, да и лечить его тогда толком не умели, - мать горестно вздохнула. - Когда у него обнаружили лейкемию, врачи запретили отцу пить, и моя мама - ваша бабушка, строго следила за соблюдением этого запрета отцом. Но папа иногда уговаривал меня, пока мамы не было дома, налить ему рюмку коньяка или водки. Не думаю, что это стало столь быстрой причиной его ухода. Лейкемия тогда считалась практически неизлечимой болезнью.
Какое-то время мы шли молча. Даже Никита на моих плечах не стал ничего расспрашивать у мамы, понимая, что ей тяжело даются эти воспоминания из детства. Вскоре мать продолжила рассказывать.
- Антонио, ты, должно быть, помнишь дядю Юру, моего родного брата? Хотя, ты был совсем маленький, когда он приезжал к нам в гости... Всё детство мы провели в Сибири, куда был прикомандирован мой отец. Мы с Юрием были не самыми образцовыми детьми и подростками, хоть и окончили школу с золотыми медалями. Через наш город проходила железная дорога, и мы часто бежали за товарняком, хватались за последний вагон и так проезжали половину города. Конечно, мы были не единственными хулиганами, кто делал точно так же. И как-то раз из этого вышел очень страшный случай. Бабушка тогда работала учителем, но у нас с братом она не преподавала. Однажды бабуля вернулась с работы сама не своя. Не сразу, но нам удалось выяснить причину её жуткого волнения. Один из её учеников, любивший хвататься за поезд и кататься подобно нам, сидя на буфере, в то утро, перед школой, не смог подтянуться за металлический поручень, и его засосало под колёса. Ему отрезало обе ноги, почти до самых ягодиц. Мама была неподалёку, она как раз спешила в школу на уроки, поэтому стала свидетелем этого страшного зрелища.
Я судорожно сглотнул и спросил, пока мама взяла короткую паузу, очевидно, намереваясь продолжить историю:
- Он умер?
- Да, от потери крови, - тихо ответила мать.
Удивительно, что мама рассказывает это при Никите.
- Мам, ты не боишься, что мелкому теперь кошмары ночью сниться будут?
- Он всё равно меня не слышит, он уже спит.
Только после слов матери я заметил, что Никита действительно мирно посапывает у меня на плечах, положив подбородок мне на макушку. Сейчас мы были уже почти у подножия холма, по которому вела дорога в город. Вправо уходила более узкая и более старая тропа, ведущая к кладбищу. Солнце уже село, стало смеркаться. На небе появились первые звёзды.