Мернейн Джеральд
Последнее письмо читателю
Последнее письмо читателю
Почти шесть лет назад, когда я написал последнее стихотворение для сборника «Зелёные тени и другие стихотворения» , я был уверен, что больше ничего не смогу написать для публикации. Конечно, я продолжал писать, но только для своего архива.
В середине 2020 года, во время так называемого локдауна в штате Виктория, я написал первые несколько статей для этой книги – но только для себя и будущих читателей моих архивов. Только когда я рассказал о своём проекте Айвору Индику из Giramondo, я задумался о своих работах как о первых из опубликованного сборника.
Воодушевленный этим, я продолжал писать еще долго после окончания карантина, радуясь возможности снова объясниться.
Джеральд Мернейн
Август 2021 г.
Тамарисковый ряд
Несколько недель назад, в один из первых весенних дней моего восемьдесят второго года, я начал проект, который, как мне казалось, должен был стать аккуратным завершением моей писательской карьеры. Я начал читать «Тамариск Роу» (1974), свою первую художественную книгу. Я намеревался прочитать её на досуге, а затем, в порядке их публикации, все остальные свои книги, заканчивая «Зелёными тенями и другими стихотворениями» (2019). Я также намеревался написать краткий отчёт о своём опыте перечитывания каждой книги. Копия каждого отчёта будет помещена в мой Хронологический архив, который я рассматриваю как документацию всей моей жизни, и в мой Литературный архив, где хранится всё, что я написал для публикации.
До того, как я к нему приступил, весь проект казался мне обнадеживающим и совсем не обременительным. Я с нетерпением ждал возможности узнать о писателе-предшественнике то, чего он, возможно, не знал в то время или что с тех пор забыл. Сейчас мне кажется, что я знаю о писательском мастерстве гораздо больше, чем в предыдущие десятилетия. Как бы я, человек нынешний, оценил его? Эти и другие моменты вызывали приятное предвкушение в те дни, когда я только начинал свой проект.
Я раньше не читал ни одной из своих книг в изданном виде. Я заглядывал в каждую книгу много раз, часто с целью найти и прочитать – иногда вслух – тот или иной отрывок, которым я гордился. Я читал вслух немало своих любимых отрывков публично – последние слова, произнесённые мной на публике, составили звучный последний абзац « А». История книг . Но я никогда не садился и не пытался разобраться ни с одной своей книгой, как будто впервые. Слово « пытался» – ключевое слово в этом
предыдущее предложение. Когда я недавно открыла магазин «Тамариск Роу» , я точно знала, что просто попробовать — это всё, что я могу сделать.
Я рано обнаружил, что процесс чтения гораздо сложнее, чем, похоже, осознаёт большинство людей. Мой проект, как я его называл, никогда не планировался как простое столкновение. И вот, сканируя в печатном виде сотни тысяч из миллиона и более слов, нацарапанных шариковой ручкой полвека назад, я делал то, что всегда предпочитал делать при наличии определённого рода текста: следовал за ходом своего разума.
Если бы я выбрал общепринятое выражение, я бы мог сказать, что мои мысли часто блуждали с того момента, как я перечитал первую страницу « Тамариска» Строка . Однако слово «разум» для меня означает нечто иное, чем, по-видимому, для большинства людей, и хотя я могу легко сказать, что какая-то часть моего сознания блуждала, я бы оставил слово «разум» для обозначения места, где это блуждание происходило. Я могу быть гораздо более конкретным. Я могу сказать это, пока я внимательно читал текст Тамариска. Строка , я отвлекался, а иногда даже терялся в истинном содержании, как я бы это назвал, этого текста.
Некоторые вопросы, упомянутые или намёки на которые были даны в предыдущем абзаце, будут вновь подняты в последующих разделах этой книги. Я сообщаю здесь лишь о том, что, читая первую, краткую часть « Тамариск Роу», я имел в виду гораздо больше, чем можно было бы выразить словами в этой части. Это не должно было меня удивлять. Я несколько раз публично заявлял, что навсегда лишён возможности читать ни одну из своих опубликованных книг, потому что я всегда видел их опубликованные тексты окружёнными, так сказать, столь многим другим, что вошло в создание этих текстов. Среди кишащего, кажущегося бесконечным изобилия того, что я видел, я мог бы упомянуть изображение части города Бендиго, каким он предстал в жаркий полдень 1946 года маленькому мальчику, поднимавшемуся с одноклассниками по деревянным пролётам лестницы в задней части театра «Капитолий» в верхнем конце Вью-стрит. Я мог бы упомянуть множество людей и мест, которые я помню из четырех лет, проведенных в Бендиго, или множество событий, в которых я принимал участие, хотя ни одно из этих людей, мест или событий не имеет никакого отношения к тому, о чем я писал в «Тамариск Роу» .