Его название, которое также пришло мне во сне, — «Пограничные районы» , что также, как оказалось,
название футбольной команды, которая возникла в результате слияния несколько лет назад команды Горока и команды из Фрэнсиса, расположенного по другую сторону границы в Южной Австралии.
Пока я еду отсюда в Хоршам или откуда угодно в куда угодно в любом месте (sic) в Виммере или Западной Виммере, я обращаю внимание на дома, я имею в виду фермерские дома, особенно те, что расположены далеко от дороги. Я припоминаю, что заметил несколько впечатляющих, отдаленно выглядящих фермерских домов по эту сторону границы во время моей поездки в Пенолу. В художественном произведении мужчина-рассказчик, возможно, вдовец или разведенный, переехал в отдаленный район недалеко от границы. Он пытается написать книгу под названием Grasslands (Луга) . Отчеты, которые он дает о своем проекте, предполагают, что он хочет написать продолжение или имитацию или, возможно, даже оригинал The Plains (Равнины) . В какой-то момент во время своих путешествий недалеко от границы он осмеливается посетить одну из отдаленных усадеб, на которую он давно смотрел.
В доме живут четыре или пять молодых холостяков. Позже он обнаруживает ещё один дом, занятый четырьмя или пятью пожилыми холостяками.
Больше этих нескольких деталей я пока не предвидел. Господи, не дай мне втянуться в написание ещё какой-нибудь беллетристики.
Иногда я вижу , что «Дождь» станет продолжением «Равнин» . Иногда я вижу свою ненаписанную книгу как разоблачение «Равнин» . В других случаях я предвижу текст настолько сложный, что допускает шесть или семь интерпретаций. Например, холостяки могли бы отвернуться от женщин, чтобы писать лучше. Усадьба — это прикрытие для самых настоящих, самых требовательных писательских мастерских/убежищ. Если так, то старики истощаются.
– пытаюсь отказаться от написания художественной литературы.
В моём нынешнем настроении мне хочется попробовать написать BD . Если бы я писал по сто слов каждый день шесть дней в неделю до середины января следующего года, я бы справился.
Да, почему бы и нет?
В первой части я имею в виду несколько первых страниц, где главный герой – вымышленный персонаж.
… но почему бы мне просто не начать писать первые сто слов на этой самой странице?
Два года назад, впервые прибыв в приграничные районы, я берег глаза. Пожалуй, стоит объяснить, как у меня появилось это странное выражение; как я впервые понял, что способность видеть может быть причиной вреда.
Я получил некоторое образование в ордене монахов, которые носили чёрную сутану с чем-то вроде белого целлулоидного нагрудника на шее. Я узнал всего несколько лет назад, случайно прочитав в прошлом году, и пятьдесят лет назад, с тех пор как я в последний раз видел кого-то в такой одежде, что белый нагрудник называется рабат и является символом целомудрия. Я не взял с собой словарей в приграничные районы, и поэтому, не взяв с собой словаря в приграничные районы, я не имею возможности узнать этимологию слова «рабат» , но упоминание о целомудрии, в чём я никогда не сомневался, имеет полный смысл. кажется уместным.
Всё вышеперечисленное напечатано на машинке и занимает большую часть листа формата А4. На этом же листе находятся следующие предложения и фразы, написанные от руки красным цветом – этим цветом я записывала, казалось бы, полезные мысли, приходящие мне в голову, когда я пыталась написать тот или иной черновик. Всякий раз, делая пометку красным, я надеялась, что позже вернусь к ней и почерпну из неё что-нибудь новое.
Предназначено ли усадьба для проживания жителей равнин?
младшие семинаристы
Галонг – старые дома сквоттеров
Священное Сердце
Они увидели старые славные районы издалека
Читая эти заметки сегодня, впервые за более чем десять лет, я вновь вспоминаю о несовершенстве памяти. Я рассказывал нескольким интересующимся, что впервые задумался о написании «Пограничных районов» после того, как проснулся от сна о витражах. Возможно, в моём первоначальном сне были изображения витражей, но если так, то они вряд ли могли меня впечатлить. В окончательном тексте множество ссылок на цветное стекло. Если мне не приснился этот материал, то многочисленные вымышленные упоминания о нём могут служить примером важности того, что я иногда вижу краем глаза, или, скорее, того, что иногда привлекает моё внимание оттуда. (Я могу вспомнить по крайней мере одно упоминание в окончательном тексте о глазах, смотрящих вбок. Прочитав это упоминание сегодня, я понял, что смотреть вбок можно считать способом защиты глаз.) В первые месяцы моего пребывания в этом городке на дальнем западе я каждый день проходил мимо небольшой церкви. В то время, когда я обычно проходил мимо, дневной свет был таким, что ни одно из двух окон, выходящих на дорогу, не давало даже намёка на цвет. Поначалу я почти не испытывал к ним интереса. Значение цветных стёкол в моей тринадцатой книге, можно сказать, было обусловлено несколькими проблесками тонированного света, застигнувшими меня врасплох, так сказать, с неожиданной стороны, и эта последовательность событий оправдывает мою давнюю политику: никогда не отправляться на поиски сюжета, а вместо этого верить, что сюжет сам найдёт меня.