Или три ? Я предпочитаю не заглядывать в свои записи тех жалких лет.
Я заплатил другу за то, чтобы он напечатал текст отвергнутого произведения. В то время он как раз открывал небольшую фирму для публикации того, что он и его соучредители называли спекулятивной фантастикой. После того, как «Единственный Адам» не смог найти издателя, мой друг сделал мне предложение. То, что сейчас известно как текст «Равнин» , вместе с несколькими сотнями слов, ещё не опубликованных, состояло из четырёх отдельных разделов, перемежающихся с четырьмя разделами «…
Только Адам . Предложение заключалось в том, чтобы опубликовать в виде отдельной книги первые три из четырёх перемежающихся частей, действие которых разворачивалось на равнинах. Поскольку книга не публиковалась в течение пяти лет, и не было никакого проекта, я с радостью принял предложение. После этого дела пошли гладко, если не считать разногласий по поводу названия. Я хотел, чтобы книга называлась «Пейзаж с тьмой и миражом» . Издатели хотели «Равнины» , и в конце концов я уступил, о чём до сих пор иногда жалею. Моя самая известная книга — единственная из всех моих книг, в названии которой первым словом стоит определённый артикль.
С ранних лет моей писательской деятельности я был настроен против произведений художественной литературы с названиями вроде «Призрак» или «Любовь», которые кажутся мне всего лишь ярлыками, приклеенными авторами, неспособными распознать глубинные смысловые закономерности в своих произведениях или, возможно, неспособными постичь такие закономерности.
Лучшие из моих названий призваны дополнить смысл произведения или привлечь внимание читателя к смысловой линии, не очевидной на первый взгляд.
Англичанка, конечно же, могла свободно связать мою книгу с аутбэком, хотя, когда прочтет, наверняка не найдет в тексте никаких подтверждений. Вскоре после публикации книги недалекий литературный редактор одной мельбурнской газеты сказал мне, что его озадачило упоминание на первых страницах о гостинице не менее трех этажей. Он сказал, что не знает ни одного города в сельской Виктории с гостиницей такого размера, и ему хотелось бы узнать, где именно должно происходить действие «Равнин» .
Я предположил, что он не прочитал книгу дальше первых страниц, но он был первым литературным редактором, который соизволил взять у меня интервью, поэтому я вежливо сообщил ему, что действие книги не происходит где-то в том смысле, в каком он понимал это слово. Однако мои слова, похоже, лишь усилили его замешательство.
И всё же, всё, что я пишу, где-то происходит. Что бы я ни писал, перед моим, как это раньше выражалось, мысленным взором предстаёт некий образ. Кроме того, я часто утверждал, что не способен к абстрактному мышлению и представляю свой разум как место с кажущимися бесконечными ландшафтами, что говорит о том, что даже когда я сообщал о сложнейших деталях культурного наследия равнин, я осознавал, что резкий свет по краям задернутых штор (большая часть действия, так сказать, происходит в помещении) напоминает некий свет, который я когда-то видел в видимом мире.
Я определённо не видел этого света в Аутбэке. В январе 1964 года я отправился в Стрики-Бей в Южной Австралии через Порт-Огасту, что, вероятно, даёт мне право сказать, что я мельком увидел окраины Аутбэка, но то, что я увидел, не произвело никакого впечатления. Равнины, которые я пытаюсь найти, были скорее присутствием, чем ощутимым ландшафтом. Это то присутствие, которое я предчувствовал январскими вечерами в Бендиго в середине 1940-х годов, когда я оставался дома и играл со стеклянными шариками на коврике, а северный ветер дребезжал оконными стёклами и заставлял коричневатые голландские жалюзи дрожать. Они вполне могли быть тем же присутствием, которое я предчувствовал тёплыми весенними днями 1949 года, в те несколько месяцев, когда мы жили в доме родителей моего отца на побережье к востоку от Уоррнамбула. Равнины к северу от Бендиго я никогда не видел (и до сих пор не видел), но равнины к северо-востоку от Уоррнамбула я пересекал несколько раз, иногда замечая вдали особняк из голубого камня, принадлежавший какой-нибудь знатной семье скотоводов.