Я прошу тебя быть счастливым. Я знаю, что боль от потери не уйдёт. Должно пройти время для того, чтобы боль стала грустью… но… у тебя будет это время. И будешь счастлив. Обещаешь мне? Пожалуйста. Найди способ стать счастливым. Ты достоин этого больше, чем кто-либо другой. Пожалуйста… мне будет невыносимо больно, если ты не справишься… и знаешь, Ричард… я буду верить в то, что у тебя всё будет хорошо. Ты лучше всех, кого я когда-либо знала. Ты сильный. Ты умный. Ты тот, ради кого стоит жить.
Мой милый Ричард. Я хотела бы написать ещё так много, но… мне почему-то очень сложно формулировать свои мысли и… я боюсь, что у магии Ричарда есть предел. Я думала, что это самый сильный колдун во всём мире. Это так. Вот только он не всесильный. Жаль. Это значит, что магия не способна меня спасти. Я знаю, что ты говорил мне об этом, объяснял простыми словами то, что говорил колдун, но мне так хотелось верить в то, что если он поколдует надо мной… то что-нибудь станет иначе и я не покину тебя.
Ты должен знать: до последнего мгновения я буду помнить тебя. Ты мой якорь…. и я надеюсь на то, что это письмо поможет тебе и станет твоим якорем до тех пор, пока боль не станет грустью.
Пожалуйста, будь счастлив.
С искренней любовью,
навеки твоя
Киару Элизабет Ремингтон-Блэк.»
Глава 7
В тринадцатом доме было непривычно тихо. В гостиной не работало радио: кто-то его выключил в один из очень сложных дней, но при этом забыл включить обратно. Джейн не гремела посудой на кухне и больше ничего не сгорало в духовом шкафу. Насколько Ричард знал, его тактично оставили в одиночестве и практически каждый нашёл себе занятие вне дома, по настойчивым просьбам Марка. В доме остались всего четверо: Ричард, которого настойчиво попросили спуститься вниз и не мешать, колдун, Марк и Киару, чья жизнь покидала тело.
Совсем недавно Ричард был рад тому, что на первом этаже никого не было: на него никто не смотрел с жалостью и никто не старался отвлечь от тяжёлых мыслей. Разве что Самуэль, уходя из дома, оставил на кофейном столике конверт.
Сейчас Ричард сидел на диване, сбросив на пол декоративные подушки и невидящим взглядом смотрел на последний лист бумаги.
— Глупая моя… — пробормотал мужчина. — Ты написала слишком мало…
Вздохнув, мужчина откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и постарался расслабиться. Он старался не думать о том, что происходит на втором этаже.
Глубоко задумавшись, Ричард пропустил тот момент, когда Марк, а следом за ним колдун, спустились по лестнице.
— Мы закончили, — темноволосый мужчина пропустил вперёд себя Ричарда, а сам посмотрел на бывшего главу клана «Ночной Огонь», который замер на диване. В руках у Марка была резная шкатулка. — Мы поехали. Ты… справишься один? Могу позвонить Самуэлю или кому-то иному, только скажи кому.
— Никому не надо, — глухо произнёс Ричард. — Она написала инструкцию. Справлюсь один.
— Как скажешь… мне пора. Если что, звони Триш. Она передаст мне трубку.
Марк, не став ждать ответа старого друга, направился к двери, а затем захлопнул её.
Ричард продолжал сидеть на диване без движения. Он шевельнулся лишь через час. Запрокинув голову, мужчина посмотрел на потолок, затем тяжело вздохнул и, хлопнув левой ладонью по колену, с трудом заставил себя встать с дивана.
Ричард положил конверт на кофейный столик. Он уже знал, что обязательно сохранит его: письмо стало самым лучшим последним подарком, который только могла сделать Киару.
Ричард шевельнулся лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. Посмотрев на потолок, мужчина тяжело вздохнул и с трудом заставил себя встать с дивана, предварительно положив конверт на кофейный столик.
Прежде чем подняться на второй этаж, Ричард подошёл к входной двери. Провёл пальцами по деревянной поверхности, вернул на место дверную цепочку и запер дверь на два оборота ключа. Прежде чем повернуть ключ в третий раз, он замер на несколько минут, всем сердцем жаждая услышать нервное требование от Киару: закрыть дверь на три оборота. Вот только Блэк была на втором этаже и уже ничего не скажет ему.
Постояв возле двери несколько минут, Ричард, развернувшись, направился к лестнице. Ему не хотелось подниматься на второй этаж, но он знал, что надо, ведь иного выбора не было: мужчина должен был сделать то, что давным-давно обсуждал с Марком и что просила сделать Киару в своём письме.
Нахмурившись, Ричард остановился. Спустился вновь на первый этаж, медленно поднялся, считая ступеньки.
— Семнадцать…
Раньше он никогда не обращал внимания на количество ступеней, а теперь, стараясь оттянуть момент возвращения в спальню, цеплялся разумом за незначительные детали.