— Да, я знаю, он по ту сторону холма.
— Однако среди осени гости сюда забираются редко. А еще реже одинокие женщины.
Грейс не хотелось показаться невежливой, но она не собиралась излагать причины своего приезда мужчине, все еще удивлявшемуся, что женщина может путешествовать одна.
— Какое удачное совпадение, — ответила она, глядя на него с доброй улыбкой, от которой ее глаза сузились. — Я как раз намеревалась побыть в покое и одиночестве.
Мужчина явно ожидал другого ответа и на мгновение замер с открытым ртом, прежде чем заговорить вновь:
— В покое-то в покое, но кто знает, что происходит за этими стенами, когда туристы уезжают.
Порыв ветра хлестнул море. Грейс подняла бегунок молнии своей парки. Мужчина бросил на нее насмешливый взгляд.
— Ну, не беспокойтесь. С такими щеками вы не замерзнете.
Потом отошел от ограждения, презрительно махнув рукой.
Грейс почти не удивилась сарказму со стороны этого тощего человека, который должен был завидовать ее хорошему здоровью.
Тут она заметила, что судно прибавило ход. Удары волн стали сильнее, ласковый ветерок сменился агрессивными порывами. Она услышала, что за ее спиной пассажиры переговариваются с некоторым волнением. Все взгляды были устремлены на небо. А там зловещие черные тучи приближались форсированным маршем. В рулевой рубке капитан тревожно поглядывал наверх из своего укрытия. Он дал гудок и приказал всем сесть.
Первые капли разбились о палубу в тот самый момент, когда судно причалило к берегу. Кораблик сильно раскачивало, его корпус со зловещим скрипом ударялся о пристань. Капитан торопил десяток пассажиров поскорее сойти на берег, когда на остров обрушился ливень, стуча по курткам и пальто, трепля волосы и заставляя судно раскачиваться еще сильнее.
Грейс глубже надвинула капюшон, спрыгнула на причал и прямо перед собой заметила мужчину в красной шапке. Наклонившись вперед, чтобы представлять меньшую мишень для косо хлеставшего ливня, она пошла прямо вперед и слегка толкнула попутчика. Стоявший у края и занятый борьбой с ветром, он потерял равновесие. Грейс в последний момент схватила его за руку и не дала упасть в ледяное море, кипящее в двух метрах ниже.
Растерянный, в шоке от страха, бедняга уставился на Грейс.
— Прошу прощения! — крикнула она, перекрывая рев мощных волн, разбивавшихся о берег. — Мои щеки закрыли мне обзор, и я вас не заметила.
Она улыбнулась, поправила ему пальто и решительным шагом направилась к единственной улочке крохотного порта. Через минуту все пассажиры разошлись, и Грейс осталась одна под проливным дождем. Порывы ветра состязались друг с другом в силе рева, а с неба низвергались потоки воды, погружая остров во мрак, как при солнечном затмении.
На земле уже образовались лужи и, перепрыгивая через них, Грейс прошла по улице к дорожке, взбиравшейся на холм, господствующий над городком. Установленный в начале тропы плакат извещал, что в ненастную погоду пользоваться этим путем запрещается. Но Грейс не могла себе позволить роскошь дожидаться окончания бури.
Она оставила предупреждение позади и, несмотря на прилипавшую к ботинкам грязь, пошла дальше, стараясь, насколько возможно, уклоняться от струй дождя, размывавших дорогу и делавших ее скользкой. С блестящим от воды лицом, несмотря на то что она втянула голову в плечи, Грейс поднялась по тропе до вершины холма. Ветер завывал все сильнее, прижимая мокрую траву к земле, а промокшую одежду к телу. Струи дождя попадали в рот, стекали по шее. Она продолжала идти вперед, но видела не дальше, чем на два метра, и только в самый последний момент по разбивающимся внизу о берег волнам догадалась о наличии идущего вдоль тропы обрыва.
Она попыталась ступать осторожнее, но более сильный, чем остальные, порыв ветра резко бросил ее вперед. Она упала и покатилась вниз по склону, такому грязному, что он казался пропитанным маслом. Цепляясь руками за землю, Грейс никак не могла остановить свое скольжение. Она закричала от ужаса. В нескольких метрах ниже ей ответила бездна, разинувшая свою пенную пасть, утыканную острыми скалами, готовыми поглотить добычу. С яростью отчаяния она вонзила ногти в землю. Пальцы горели, кожа была содрана, но она все-таки остановила смертельный спуск. Медленно, осторожно она доползла до тропинки наверху, а оказавшись в безопасности, рухнула в изнеможении. Она осмотрела свои руки и облегчением убедилась, что ее раны — всего лишь царапины.
Вся в грязи, она лежала на земле до тех пор, пока не прошли вызванная страхом тошнота и боль.