- Примеры - отменяются, - объявил Соло. - Вы оба просто боитесь произнести вслух свое сокровенное. И раз вы боитесь его всего лишь произнести, неужели вы думаете, что, воплотившись, это ваше сокровенное принесет вам счастье? Сомневаюсь и весьма. Ну, возможно, на время. Весьма короткое.
- А счастье по природе своей и не может быть продолжительным, - возразила ему Лея. - Что касается цели: человек может еще идти к ней, потому что в этом смысл его жизни, на данный момент. Он просто не может не идти.
- В жизни нет никакого смысла, - отмахнулся Хан.
- Проверено? - саркастически и даже как-то враждебно спросила принцесса.
- Да. Опытом тысяч поколений.
- А может все-таки есть?
- И в чем он?
- Ситх! - вырвалось у Леи.
Хан, конечно, дурачился, но это не помешало ему задать вопрос, на который у нее не было ответа. Смысл жизни! Его искали не одно тысячелетие философы и ученые. И внятного ответа, удовлетворяющего всех, до сих пор не найдено.
- Однако, - хмыкнул Люк. - А вы так всегда общаетесь?
Лея и Хан долго и внимательно смотрели вдруг другу в глаза, прежде чем Соло ответил:
- Знаешь, Люк: Преимущественно мы до этой поры убегали или ожидали беды. Даже когда сидели в столице под арестом, чувствовали тревогу. Нам просто некогда было поговорить по душам.
- А, действительно, здесь как-то спокойно, - призналась Лея. - Я, во всяком случае, не ощущаю никакой угрозы. И даже думаю, что всё обойдется.
- А вы - под арестом? - удивился Люк. - За что?
- Можно сказать, что мы свидетели, которые сбежали.
- А зачем вы сбежали?
- Мы узнали одну вещь и...
- Хан! - в голосе у принцессы послышались металлические нотки.
- Прости, дружище, но нам лучше об этом помалкивать...
- Люк! - раздался голос, окликающий их, - Люк Скайуокер!
В коридоре стоял Этьен Смоу.
- Ох, спасибо тебе, дружище, - он с чувством пожал юноше руку, - я уже думал, что все, последние минуты доживаю.
- Будь ты на моем месте, ты бы поступил так же, - отозвался Люк.
- Ты сейчас куда? В столовую?
- Нет, я как раз оттуда.
- А жаль. Ну, пока. За мной должок!
- Договорились!
Люк вернулся к новым друзьям и обратил внимание, на то, что они странно на него смотрят. Как-то настороженно и недоверчиво.
- Что-то случилось?
- Как тебя сейчас назвали? - спросил Хан.
- Люк. Люк Скайуокер, - произнес совершенно без задней мысли и заметил, как Лея и Соло замерли.
«Сарлачья пустыня!» - Люку хотелось хлопнуть себя по лбу. Он совершенно забыл, что всем знакома его фамилия.
«Однофамилец?» - тем временем синхронно думали члены экипажа «Сокол».
«Они так разглядывают меня, словно спрашивают, тот ли самый я Скайуокер», - Люк испытывал досаду, почувствовав полное отчуждение, как будто не было той беззаботности и ощущения товарищества. - «Неужели у меня так и не появятся друзья, настоящие друзья?» - горько подумал он.
Тихий вздох, про себя и чтобы отвлечься - переключение на не менее важное. По крайней мере, может, здесь попытаться узнать информацию?
- Сын Энекина Скайуокера, - уже со смыслом сказал молодой человек, помогая им с сомнениями.
Реакции не последовало. Никто ничего не стал высказывать вслух. А Люк, уже по-хорошему привыкший к дифирамбам, так же как и к умалчиванию, растерялся. Бравады несколько убавилось: эти люди выбрали сразу второй вариант. Молодой человек словно уловил их мысль «ах, все-таки сын, ну теперь все понятно», и всё: словно они разом погасили дальнейшие размышления. У них даже некоторое любопытство прошло к его персоне.
Такое поведение было необычным и не могло не заинтересовать. За всем этим чувствовалась какая-то загадка, которую непременно нужно было разгадать.
«И на этот раз я ее разгадаю. Хватит уже подыгрывать всем и каждому!» - решил Скайуокер. То ли успех после вылета вскружил ему голову, то ли говорила интуиция - сказать было сложно.
Лея никак не могла прийти в себя от обилия впечатлений. Невольное убийство на Корусканте, страх за свою жизнь в атакованном «Соколе», колоссальное облегчение при виде Зейна Линнарда вместо Вейдера - эти сильные и почти противоположные эмоции настолько истощили организм, что сил удивиться словам и поступкам их проводника, - почти не оставалось.
А удивиться было чему: сын главнокомандующего имперским флотом летает простым пилотом и рискует собой ради незнакомых людей! А как с ним держатся остальные! Хан, конечно, не обратил внимания, но она-то заметила, что молодому человеку, несмотря на положение и вопреки происхождению, удалось поставить себя наравне с простыми офицерами. Как хорошо он представился: «Я сын Энекина Скайуокера!». В словах была отчасти лукавая игра, этакая мальчишеская бравада: мол, знаете ли вы кто я. Но помимо этого в интонациях ощущалась и гордость за отца. И полностью отсутствовало хвастовство и высокомерие. Вот что подкупало. Лишенный той печати «исключительности», отмечающей отпрысков элиты, с поразительно свободными манерами и открытой улыбкой, - он и вправду напоминал Энекина Скайуокера. Из тех, довоенных файлов. И летал так же талантливо.