- Нет.
А: вот теперь она удивилась. Что ж, в ломке сценария есть своя прелесть.
- Почему?
- Я это знаю.
Ироническая улыбка во все лицо. По сути – еще одна маска, но иное отвергается правилами. Не о чем сожалеть:
- Много лет назад я делал то же, что вы сейчас. Разница лишь в том:
Вопросительно поднятая бровь.
- : что мне это удалось, – пауза на три вздоха. Респиратор навязчиво хорош для измерения времени. – Почти.
- Почти не считается. ЭТО вы тоже знаете, милорд.
Утверждение, не вопрос.
- Проводите арестованную в камеру.
«Иногда достаточно и «почти» – беззвучно произносят губы под маской.
Фигура в черном снова на мостике. Кажется, что ситх просто смотрит на звезды. Очередная ошибка – как и множество других в его отношении.
«Умная женщина». Так и не спросила, что ее ждет. Проблема не столь проста, как выглядит. Слишком много неизвестных в уравнении, – а решать больше некому. Завтра будет Звезда Смерти. И кое-кому с инициалами Л.В. пора разобраться с сомнениями по этому поводу. А заодно и с тем, стал ли он бояться называть мерзость мерзостью.
ГЛАВА 2. ЗАМКИ ИЗ ПЕСКА
- Бен! Бен Кеноби!
Задремавший старик встрепенулся. На пороге стоял юный Скайуокер и улыбался.
- Полдень. И не жарко тебе, Люк, летать по пустошам Юнд-ленда в такое время?
- Я завернул к вам по пути в город. Тетя передала пирог.
- Передай ей, что это лишнее... и мое спасибо.
- Хорошо. Передам. У нас опять сломался испаритель.
- Нужна помощь?
Люк оборачивается уже у двери. Неугомонный. Есть в кого. Да: а вот об этом не надо.
- Нет, пока сами попробуем.
Обычный разговор. Пара предложений с обеих сторон, – и молодой Скайуокер уходит. В сценарий таких встреч разнообразие вносит лишь приглашение Оуэна Ларса на ужин, да и то иногда. Ларсы недолюбливают бывшего джедая, причем – не только за чужеродность. Но явно демонстрировать неприятие все же не решаются: ведь тогда придется объяснять мальчику, ПОЧЕМУ: да, за прошедшие двадцать лет они все стали порядочными трусами. Или – всегда были? Что за странные мысли лезут в голову: лучше уж так, как есть. Никаких душещипательных откровенностей, никаких воспоминаний прошлого. И таким отношениям все рады – и Ларсы, и сам Бен. Но сегодня, сегодня бывшему рыцарю мало. И он задает вопрос, пытаясь задержать гостя любым способом:
- Как у тебя дела?
Люк удивляется, пожимает плечами.
- Много работы.
- А как гонки в каньоне?
- Вы знаете? – изумленно спрашивает Люк и тут же исправляется: – То есть, я хотел сказать: ни в каких гонках не участвую. Это – самоубийство.
- Я ничего не скажу дяде, – улыбается Кеноби. – Я слышал, что ты пришел первым, обогнав Биггса.
- Да. Но все это скоро закончится.
- Потому что Биггс записался в Академию?
- Да.
- Ты тоже хочешь?
- Очень хочу! Я хочу уехать всю свою жизнь. Но дядя меня не пускает. Говорит, что сам не справится с делами, да и я еще молод. Хотя это не так.
- Твой дядя прав. Ты очень молод:
- Но я – не ребенок! Ему придется с этим смириться. Я не хочу быть фермером. Но если так пойдет и дальше – то у меня не останется шансов стать кем-то другим.
- А кем ты хочешь стать?
- Пилотом! – сияя, отзывается Люк и добавляет не без гордости: – Как отец!
- Как отец... – растерянным эхом повторяет Кеноби.
- Вы, наверное, не знаете, но мой отец не был фермером. Он был пилотом.
- Вот как? Неужели?
- Не верите! Ну да. Я понимаю, что вы подумали. Но он не был военным пилотом... нет, в войнах он не участвовал. Он работал на грузовом судне.
- Это тебе дядя сказал?
- Да.
Бен немного помолчал, взвешивая все за и против.
- Ну, скажем, это немного не так... – наконец, медленно произносит Кеноби.
- Что именно?
- Пилотом, допустим, он был. Но – не гражданским.
- Откуда вы знаете?
- Я много чего знаю.
- Больше, чем дядя? – недоверчиво спрашивает Люк.
- Ну, в чем-то – возможно, и меньше. Особенно в том, что касается гидропоники и сельского хозяйства в условиях пустыни. Однако, о твоем отце – больше. Я был его учителем. И другом.
Люк, наконец-то, отходит от дверного проема. Он все-таки заинтересовался стариком Беном. Рутинный визит к старому чудаку оборачивался чем-то действительно интересным. В таких вещах юноша никогда не ошибался. И давно отчаялся понять, почему дядя каждый раз бледнеет от такой проницательности.
- Расскажите о нем, – полупросьба, полутребование.
- Энекин Скайуокер был рыцарем джедай...
- Кем? – перебивает Люк.
- Рыцарем джедай. Раньше, до Империи, были джедаи. Они хранили мир и порядок в Республике много тысяч лет. Я тоже был джедаем и учил твоего отца тому, что знал и умел. Так было принято. Мы вместе прошли много опасных миссий – учитель и ученик. А потом мир изменился...
Но юного Скайуокера не интересовал мир и то, что с ним произошло, – он желал более конкретной информации. Вторым раздражающим родных качеством Люка была настойчивость. Если молодой человек чего-то хотел, его было крайне сложно сбить с темы.
- А каким он был?
- Энекин был хорошим другом. Лучшим пилотом Галактики. Отличным техником. Храбрым воином. Всегда на передовой. Кстати, у меня кое-что для тебя есть.
Бен поднялся и подошел к сундуку, принявшись в нем копаться. А Люк временно остался наедине со своими мыслями.
Песчаная буря пронеслась в голове юного Скайуокера. Воодушевление и недоверие, скептицизм и необыкновенная вера. Вера в чудеса редко бывает рациональной. Но не верить он не мог.
Когда Люк был маленьким, то любил строить замки из песка. И ему всегда было обидно и грустно, когда со временем его творения разрушались. А каково вдруг в двадцать лет узнать, что вся твоя жизнь была таким вот замком? Что тебе лгали с детства? Он подозревал: но предполагать и знать – разница все же имелась. Самое главное: не понятно ради чего. Что бы такого изменилось, если б ему сказали, что Энекин был военным пилотом?
Конечно, не мог его отец водить грузовик. В конце концов, почему тогда он погиб? Как раз потому, что был на передовой. Разве не логично?
С другой стороны, можно ли верить этому безумному колдуну? Возможно, он никогда в жизни в глаза не видел Энекина Скайуокера и сейчас просто все придумал? Но Кеноби верил в то, что говорил – Люк это тоже чувствовал. Понимая насколько его ощущения иррациональны и противоречивы.
«Значит, тетя и дядя лгали. Я не мог найти в реестре своего отца, так как просматривал только архивы гражданских кораблей. Но как много истины в словах старого Бена?»
Люк так привык к недоговоркам, что чувствовал их за версту. Отшельник явно знал больше, чем декларировал. Почему Кеноби решил завести разговор об отце только сегодня? Почему он никогда ни намеком, ни полусловом не выдавал своего знакомства с Энекином? Неужели ему запретил дядя Оуэн? Люк представил рядом Бена и Оуэна – и мысленно покачал головой. Что-то не вяжется. Скорее, Кеноби запретил дяде: что именно?
Надо будет все хорошенько выяснить...
Бен Кеноби достал продолговатый предмет.
- Что это? – удивился Люк.
- Это световой меч твоего отца. Он бы хотел, чтобы ты получил его. Элегантное оружие для более цивилизованной эпохи. Не такое неуклюжее как бластер.
Старик вложил рукоятку в ладонь Люка. Тот повертел ее, прежде чем нажать н кнопку.
Удобная рукоятка, будто подогнанная под его ладонь.
Вспыхнул синий тонкий луч. Бесподобно! А он сомневался в словах Бена!
«И правильно сомневался», – пробурчала рациональная часть сознания, но Люк временно от нее отмахнулся.
Как здорово держать в руках оружие отца. Настоящее оружие.