— А разве обязательно говорить ему об этом?
Учитель танцев уставился на Йодиллу.
А ведь она права — кто догадается? План принцессы действительно может сработать. Конечно, все это безумно опасно. Однако попробовать можно.
Сирей захватила собственная идея. Принцесса нетерпеливо обернулась к Кестрель.
— Ты сделаешь это для меня, Кесс, дорогая? Скажи, что сделаешь! Я знаю, что никогда не научусь этому глупому танцу, сколько бы ни старалась. А если не научусь, то не смогу выйти замуж, а если я не выйду замуж, все пойдет вверх дном — будет война и прочие бедствия. А уж как рассердится папа!..
Кестрель посмотрела на принцессу, затем — на учителя танцев. Поможет ли ее плану то, что она наденет свадебный наряд Йодиллы и станцует вместо нее? Вряд ли. С другой стороны, если она согласится, то станет хранительницей опасной тайны, а тайна — всегда источник власти.
— Пожалуйста, дорогая. Тебе так пойдет мой свадебный наряд!
Сирей беспокойно смотрела на подругу. Кестрель поняла, что должна что-то ответить.
— А как насчет них? — Кесс показала глазами на музыкантов.
— Насчет них?
— Они могут проговориться.
Йодилла повернулась к музыкантам.
— Если вы кому-нибудь расскажете о том, что слышали здесь, я прикажу, чтобы ваши языки вырвали, в рот засунули кроличьи головы, а затем зашили вам губы.
Музыканты склонили головы, слишком испуганные, чтобы отвечать.
— А глаза ваши выжгут раскаленными вертелами, — добавила Йодилла, отдавая дань традиции.
— Они ничего не расскажут, сиятельная, — произнес Лазарим.
— Так же как и вы. Никто, кроме нас троих, ничего не узнает.
Сирей была очень довольна, что ей удалось разрешить серьезнейшую проблему, мучившую ее с самого начала путешествия. Принцесса исполнилась гордости.
— Интересно, принято говорить друзьям, что они сделали нечто умное, если они действительно это сделали?
— Конечно принято, — отвечала Кестрель.
— А я ведь это сделала, не так ли? Разве это не умная мысль?
— Разумеется, умная.
Кестрель посмотрела на Лазарима, в глазах девушки застыл невысказанный вопрос — получится ли? Для учителя танцев идея Сирей была истинной находкой, выходом из бедственного положения. Для Кестрель — еще одной возможностью, предоставленной судьбой. И еще это значило, что она будет танцевать!
— Если мне предстоит такое испытание, — сказала Кесс, — то я должна научиться делать все как следует.
Глава 9
Тень обезьяньего фургона
На следующий день рабы проснулись от скрипа и грохота продуктовых повозок. Завтрак состоял из крепкого горького чая и испеченных в жиру лепешек. Чай бодрил, а лепешки оказались свежими, жирными и сытными. К рабам возвращались силы.
Бомен и Мампо бродили по периметру двора, выискивая слабые места в стенах. И таких мест оказалось немало. В заборе были доски, которые держались только на честном слове, а были и места, где совсем просто перебраться на другую сторону. В дальнем углу двора стояла охрана, однако солдат было не так уж много, к тому же они не обращали внимания на юношей. Да и огромные ворота, закрывавшиеся снаружи, похоже, можно было открыть, если хорошенько поднажать.
— Мы можем выбраться отсюда, — сказал Мампо.
— Они погонятся за нами, — отвечал Бомен. — У них есть конница.
Сзади раздался голос.
— Мы могли бы убежать.
Юноши обернулись и обнаружили Руфи Блеша, который прислушивался к разговору. Глаза его горели странным огнем.
— Вы подумали о том же самом, да? — спросил Руфи. — Их не так уж много. Мы сможем добраться вон до тех деревьев.
— Все? А дети и старики?
Руфи оглянулся.
— Не все. Однако лучше кто-нибудь, чем вообще никто.
— Нет, — сказал Бомен. — Мы должны бежать вместе.
Бо и сам удивился, услышав властные нотки в своем голосе, но он знал, что прав. Жители Араманта должны держаться вместе.
— Тогда мы никогда не убежим. — Тон Руфи был жестким. — Неужели ты не видишь, что происходит? С нами обходятся как с собаками. Люди запуганы. Они делают то, что им велят. Они становятся рабами. Ты только посмотри.
— Я не раб, — сказал Мампо. — Я буду сражаться.
— Тогда пойдем со мной, Мампо, — вскричал Руфи. — Мы с тобой похожи, у меня тоже больше нет семьи. Ночью мы сможем улизнуть и затеряться в лесу.
— А что потом? — спросил Бомен.
— Потом? Свобода!
— Этого недостаточно.
К ним подбежала Пинто.
— Идите скорее, — сказала девочка. — Там собрание.
— Ну конечно, — горько произнес Руфи. — Обычный для мантхов способ решения проблем. Собрание.
Анно и Аира Хазы вместе с прочими пришли на совет. Людей собрал доктор Грис, один из немногих высших чиновников Араманта, с честью переживший перемены.
— Джессел Грис — человек практичный, — заметил Анно, — и все же не думаю, будто он понимает, что с нами происходит и почему.
— Лучше быть живыми рабами, чем свободными покойниками, — произнесла Аира.
Анно Хаз изумленно обернулся к ней.
— Что ты сказала?
— Не знаю, — ответила Аира, слегка покраснев. — Разве я что-то сказала?
— Сказала. — Анно задумчиво посмотрел на жену. — Впрочем, не важно.
Доктор Грис влез на продуктовый фургон и оттуда обратился к собравшимся.
— Друзья мои, — начал он, — пришло время взглянуть правде в глаза. Наш любимый дом разрушен. Нам некуда бежать. Теперь мы — пленники, рабы, чужие в этой стране. Что же нам делать? Должны ли мы сражаться за нашу свободу, если у нас нет оружия? Должны ли бежать, если нам некуда возвращаться?