— Вас хочет видеть Джонс, — сообщил охранник.
— Попозже, — отмахнулся доктор.
— Джонс говорит: сейчас.
Доктор снова вздохнул и понуро зашагал по коридору.
Через три минуты он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел. Комната была маленькая, почти квадратная. Пустые белые стены, голый бетонный пол. На столе только телефон и лэптоп. Джонс сидел в кресле со своей обычной мерзкой ухмылкой.
Скрывать ненависть к этому человеку становилось труднее с каждым днем. Доктор с удовольствием стер бы усмешку с отвратительной физиономии, но он знал, что сделает с ним Джонс.
— Вы хотели меня видеть.
— Есть хорошие новости?
Доктор ответил не сразу.
— Определенно не те, которые вам хотелось бы услышать.
— Я и не думал, — фыркнул Джонс. — Похоже, ваша терапия результатов не дает, верно, док?
— Вообще-то дает, но пока еще говорить о чем-то конкретном рано.
— Вы, доктор Гринберг, как мне представляется, не вполне понимаете важность того, что здесь происходит. Мы с вами на счетчике.
— Все не так просто. Ретроградная амнезия за одну ночь не проходит. Можно сколько угодно пальцами щелкать — фокус все равно не получится. Но ее показатели по ТОАГу постепенно улучшаются.
— Это что еще за хрень? — бросил сердито Джонс.
— Тест на ориентацию и амнезию Гальвестона, — пояснил доктор, изо всех сил стараясь не выйти из себя.
— Только не надо дурить мне голову вашими медицинскими штучками. Девчонка врет.
— Вы видели результаты проверки на полиграфе.
— Детектор вещь ненадежная, и вы это знаете не хуже меня.
— Послушайте, — прошипел доктор. — Мы подходим к цели. Мы близки. Потерпите еще несколько дней. Неделю. Может быть, две. Полагаю, память вернется полностью.
Джонс покачал головой.
— И откуда у меня такое чувство, что вы тянете канитель?
— Я ничего не тяну.
— Тянете, док. Вы ей симпатизируете. Выигрываете для нее время. Позвольте кое-что сказать. Платят вам не за симпатии. Платят за результаты, а результатов у вас нет. Я пошел на все возможные уступки. Сделал все, как вы хотели. Мы даже отремонтировали целый этаж, чтобы вы перевели ее в приличную комнату. Вы ведь утверждали, что мягкий подход поможет лечению. Но теперь все. Хватит с меня мягкого подхода.
Доктор опустил глаза и стиснул кулаки.
— И что вы предлагаете?
— Надавить. Возможности есть.
— Что вы понимаете под давлением?
Джонс пожал плечами.
— Все, что угодно. Лишь бы сработало. Мне наплевать.
— Другими словами, вы имеете в виду пытки?
Джонс снова пожал плечами.
— Я уже сказал, главное, чтобы был результат.
Доктор недоверчиво посмотрел на него.
— Вы, должно быть, шутите.
Джонс промолчал. Он лишь посмотрел на доктора — холодно, в упор.
— Надавив, вы добьетесь только одного — загоните воспоминания еще глубже. Регресс будет очень и очень значительный. Кроме того, я применять пытки не стану. Вы меня не для этого нанимали.
— Будете делать то, что я скажу, — оборвал его Джонс. — И для начала — вот это.
Он подтолкнул через стол лист бумаги. На бумаге было одно только слово. Название препарата. Он поднял голову.
— Вы не дадите ей это. Оно не разрешено к применению. Это экспериментальное средство. Нелегальное.
— Я могу дать все, что сочту нужным, — негромко сказал Джонс. — А теперь скажите мне вот что. Оно ведь действует сильнее пентотала натрия?
— Меня это совсем не радует.
— Мне наплевать. Отвечайте на вопрос.
— Оно подавляет высшие корковые функции и снимает комплексы, — пробормотал доктор. — Чисто теоретически, это сильнейшая из всех ныне известных сыворотка правды. Но…
— Мне так и говорили.
— Его применяли только к террористам и убийцам. Мы в Америке, а не в Сьерра-Леоне.
Джонс только улыбнулся, показав пожелтевшие зубы.
— Вы слышали о побочных эффектах?
Джонс молчал.
— В девяноста пяти случаях из ста — полный, необратимый психоз. Это подтверждено лабораторными испытаниями на шимпанзе. Вы так хотите с ней поступить? Поджарить ее мозг, чтобы он съежился до размеров ореха? Чтобы она провела остаток жизни в психиатрической клинике?
Джонс кивнул.
— Если я смогу достичь результата — да.
— Только ради получения какой-то информации? Вы действительно готовы пойти на это?
— Безусловно. Людям, на которых я работаю, очень нужна эта информация.
— Тогда поищите себе в помощники кого-нибудь другого. Я в ваших затеях участвовать не собираюсь.
— Думаете, у вас есть выбор?
— Я вам не подчиняюсь.
Доктор повернулся, но его остановил металлический щелчок. Он обернулся.
Джонс уже поднял пистолет и целился ему в голову. В другой руке он держал телефон.
— Позвоните, док. Вы должны достать для меня эту сыворотку. А потом введете ее нашей малышке, и мы увидим, кто прав.
Доктор Гринберг опустил голову. Сопротивляться он не мог. Его держали крепко.
— Ладно. Я позвоню. Но просто выписать рецепт на это средство нельзя. Потребуется время. Возможно, несколько дней.
— Слишком долго, — сказал Джонс. — Мой работодатель терпением не отличается. — Он посмотрел на часы. — Достанете сыворотку к сегодняшнему вечеру.
— К вечеру?!
— Подведете меня, док, и вам придется смотреть, как я поработаю с ней по-свойски. А потом и вам пущу пулю в глаз. Так что выбирайте сами.