— Их застрелил Джонс. Крутой здесь он.
— У нас здесь несколько свидетелей, готовых под присягой подтвердить, что копов убили вы. Есть и вопросы по нашим агентам, пропавшим в Греции. Полагаю, и там без вас не обошлось.
Бен промолчал.
— Не помните? — усмехнулся Слейтер. — Тоже головой ударились? Посмотрим, может быть, вот это освежит вам память.
Он кивнул Джонсу, который навел пульт на монитор. Экран мгновенно ожил, и Бен увидел себя и Чарли за столиком у кафе на Корфу. Звука не было.
Несколько секунд камера держала только двух беседующих мужчин. Потом появился мальчик с мячом. Бен на экране вскочил и бросился к дороге — спасать парнишку из-под колес фургона. Чарли, глядя ему вслед, поднялся из-за столика. До взрыва оставались считаные мгновения.
— О'кей, я понял.
У него вовсе не было желания заново переживать тот трагический момент. В последние несколько дней напоминаний было слишком много.
Джонс поднял пульт и нажал на паузу в тот самый момент, когда прокатившаяся по террасе взрывная волна разорвала Чарли и все разлетелось кровавыми кусками. Картинка застыла. Джонс довольно кивнул.
Бен тоже не отрывался от экрана. Он впервые увидел произошедшее с другой точки. Точнее, вообще впервые все увидел. Когда взорвалась бомба, он находился на противоположной стороне улицы, за фургоном, и лежал у бордюра лицом к земле.
Съемка велась с другого угла и давала возможность определить направление взрыва и вычислить, где именно была заложена бомба. В памяти как будто открылось окно, через которое хлынули воспоминания. Бен вспомнил мальчика с баскетбольным мячом. Мужчину с лэптопом за соседним столиком. Вспомнил, как тот кричал на мальчишку. Вспомнил его злобные глаза.
Это лицо он никогда уже не забудет.
Лишь теперь Бен обратил внимание, что мужчина с лэптопом ушел с террасы, когда они с Чарли еще разговаривали. Ну и что? Человек выпил, перекусил и ушел; каждый столик — отдельный, частный, замкнутый мирок. Ничего необычного. Но теперь Бен упрекал себя за невнимательность. Потому что там, на экране, замершем в момент, когда по террасе покатились огонь и смерть, лэптоп стоял под опустевшим столом — темное пятно в уголке картинки.
Бен отвернулся от монитора и тяжело посмотрел сначала на Слейтера, потом на Джонса.
— Значит, я был прав. Вы заложили бомбу.
Слейтер помахал рукой.
— Я бизнесмен. Я не закладываю бомбы. Я только плачу другим, чтобы они их закладывали.
— Эта запись — последнее, что прислали мои агенты. Что ты сделал с ними? — спросил Джонс.
— Оба на пляже, и оба мертвы. Если поспешите, еще можете что-то найти, пока крабы не растащили.
Слейтер кивнул.
— Вижу, вы решили ничего от нас не скрывать.
— Это еще не все, — продолжал Бен. — Я вас убью. Скоро.
— Точно?
— Точно. И Джонса тоже. Вы бы позаботились о могилах.
Наступила тишина. Слейтер, заметно побледнев, попытался скрыть нервозность за коротким смешком.
— А я-то надеялся, мы сможем договориться. Вы сами все портите такими заявлениями.
— Вы показали мне свое лицо. Значит, отпускать живым не собирались с самого начала. Поэтому даже если бы я знал, где эти черепки — а я этого не знаю, — вам бы не сказал. Не доставил бы такого удовольствия.
Слейтер бросил обертку от шоколадки в мусорную корзину.
— Умереть можно по-разному, быстро и медленно, легко и трудно.
— Я подумаю, какой смерти вы заслуживаете.
Слейтер вздохнул.
— Господи, какой вы упрямый. О'кей, позвольте показать вам кое-что еще.
Он снова кивнул Джонсу, и тот нажал другую кнопку на пульте. Внутри DVD-плеера зажужжало. Секунду-другую экран оставался пустым, потом моргнул и заполнился новой картинкой — крупным планом изможденного, худого мужчины в замасленном комбинезоне, сидевшего в крошечной камере или, скорее, в зарешеченной клетке. В ярком свете лампы были хорошо видны свежие раны, синяки на щеках и подбородке, заплывший глаз.
— Материал из секретных архивов ЦРУ, — сказал Слейтер. — Детали вам знать не обязательно. История стара как мир. Парень располагает определенной информацией, другие парни хотят эту информацию из него вытащить. Но он, как и вы, твердый орешек. Выдерживает любые пытки. Чуть позже камера покажет ноги с окровавленными пальцами — ему вырывали ногти. Да, вот. Смотрите.
Пока Бен смотрел на экран, Слейтер поднялся и вышел из-за стола.
— Понимаете, я бюрократ. Признаю. Люблю, когда люди говорят мне правду, но плохо переношу кровь и насилие. По крайней мере, когда все происходит рядом.