— Леди Комета, у меня для вас плохая новость, — печальным тоном проговорил доктор Дорбай.
— Опять?! — с некоторой наигранной театральностью всплеснула руками девушка.
Дорбай слабо улыбнулся:
— Только что на орбиту нашей планеты вышел транспорт с Гавабардана.
— И что это для меня означает?
— Это означает, что вы отправляетесь на Гавабардан.
Комета фыркнула:
— Очень логичное объяснение! Нельзя ли поточнее и поконкретнее?
Доктор Дорбай покосился на стоявших рядом эсэсовцев:
— Никто не знает координат Гавабардана. Но, боюсь, что вас там ждут суровые испытания.
Один из сотрудников Службы Спасения произнес бесстрастным тоном:
— Челнок на транспорт отправляется через сорок минут.
Доктор Дорбай заторопился:
— Ах, да, корабль не может ждать. Везите ее. Еще раз прощайте, Леди Комета!
— Мы примем меры предосторожности, как и положено при транспортировке опасного объекта, — сказал эсэсовец.
— Поступайте, как считаете нужным, — махнул рукой доктор Дорбай, повернулся спиной к Комете и быстрой походкой направился по своим делам.
Девушка поняла, что глупо было надеяться на симпатии или хотя бы на внимание белокожего человека. Она в первую очередь была для него лишь объектом исследования. Раз объект должен был покинуть лабораторию, то и интерес к нему пропал.
Приземистый автопогрузчик вновь поднял куб с Кометой. Но на этот раз из его верхней части появился легкий раскладной тент из черной ткани, который накрыл куб. Комета вновь оказалась в полной темноте. Автопогрузчик тронулся с места.
Комета не стала пытаться заговорить с сопровождавшими ее эсэсовцами. Черная ткань не только не пропускала свет, но и заглушала все звуки.
«Я похожа на птицу в клетке, которую накрыли платком,» — подумала девушка. Она не знала, из какой жизни возникла эта ассоциация, но сравнение с попавшей в неволю птицей ей понравилось.
После долгого извилистого пути автопогрузчик остановился, защитный тент с куба был снят, и Комета увидела, что ее прозрачная тюремная камера установлена в узком длинном металлическом ангаре. Кроме нее в ангаре находились и другие контейнеры, все одинакового с кубом размера, но из разных материалов: из пластика, из металла, из сетчатого волокна. Автоматические погрузчики сновали взад и вперед, плотно расставляя новые контейнеры. Между ними оставался лишь узкий проход, достаточный для того, чтобы могли разминутся два человека.
К эсэсовцам подошел необыкновенно худой человек с продолговатым черепом и похожими на лапки насекомых конечностями. Он был одет в обтягивающий черный комбинезон, который еще больше подчеркивал его худобу.
— Так, что тут у нас? — человек посмотрел на Комету. — Новый рекрут?
— Это не рекрут. Это потенциальная шпионка. Возможно, Повелительница. Обращайтесь с ней с особой осторожностью. Отведите на транспорте отдельную охраняемую ячейку.
— Ага, ладно, — худой человек задрал голову вверх и крикнул: — Жмен, паркуй!
Комета также посмотрела вверх, но не увидела ничего, кроме низкого потолка. Она предположила, что в ангаре находились микрофоны громкоговорящей связи.
Ее предположение подтвердил слегка хрипловатый насмешливый голос, раскатившийся по всему ангару:
— Дамы и господа, попрошу всех пригнуться! Парковка начинается!
Сразу же вслед за этим послышался скрип, скрежет, и потолок начал опускаться. Поскольку все контейнеры были выше человеческого роста, худой человек и эсэсовцы могли не опасаться этого гигантского пресса. Потолок прижал контейнеры к полу. Комета догадалась, что это и была «парковка».
Эсэсовцы и худой собрались уходить.
— Эй, а как же я?! — крикнула им вслед Комета.
Худой обернулся с таким удивленным видом, словно не ожидал, что это существо способно издавать членораздельные звуки. Возможно, он считал ее частью груза, такой же бездушной, как и содержимое остальных контейнеров.
Комета уже не надеялась, что услышит ответ на свой вопрос. Однако худой соизволил признать факт ее разумности:
— Не волнуйся, девочка. Десять минут перегрузок, и мы на орбите. А затем зальем тебя «киселем», и ты даже не заметишь, как окажешься на Гавабардане.
Затем, решив, видимо, что этого объяснения вполне достаточно, худой вместе с эсэсовцами пошел прочь.
Комета застыла с открытым ртом, так и не задав новый вопрос. Только сейчас она сообразила, что металлический ангар на самом деле является трюмом космического корабля. Вернее, не космического корабля, а его посадочного модуля, именуемого «челноком». Ведь гигантский звездолет не мог не только сесть на планету, но даже приблизиться к ней слишком близко. Откуда возникли эти знания? Конечно, оттуда же, откуда и все остальные — из неведомой когда-то прожитой и теперь почти забытой жизни…