— Это и есть та самая Шаггашуга Гахс-Афан с Сурл-Аваша? — адмирал Йаугсйот наконец-то обратил свое внимание на Комету. — Любопытно, любопытно. Я уже слышал о тебе от своего слуги. Кстати, куда он подевался?
Адмирал не сделал ни одного заметного движения, но где-то позади него раздался короткий крик боли.
— Эти стрекательные ошейники замечательно дисциплинируют даже самых отпетых лентяев и пройдох! — удовлетворенно прогудел Йаугсйот.
Из-за его кресла появился… толстяк Карибло с огромным подносом в своих металлических руках. Бывший вор был одет в просторные шорты-шаровары и распахнутую рубашку с короткими рукавами. На его шее Комета увидела тонкий серебристый обруч.
Карибло почтительно обратился к адмиралу:
— Чего изволите, ваше победительство?
— Налей-ка мне адирассанского крепленого!
Карибло взял с подноса приземистый сосуд с длинным узким носиком, вставил его в клюв Йаугсйота и начал вливать ему в горло содержимое. Глаза адмирала блаженно закатились, а пальцы начали слегка подергиваться.
Когда процесс питья закончился, Йаугсйот вновь обратился к Комете:
— Скажи, Шаггашуга…
— Теперь ее зовут Комета, — перебил полковник Арбал.
— Что? Комета? Прекрасно! Сама придумала?
— Сама, — ответила Комета, не собираясь вдаваться в подробности происхождения своего имени.
— Прелестно! Небесная странница, ледяная, как космос, и стремительная, как луч света! — выпитый напиток, похоже, настроил адмирала на поэтический лад. — О чем же я хотел тебя спросить?… Ах, да! Скажи мне, Комета, ты не участвовала в бою с флотом адмирала Синаго-Сита в Галактике Сиркон-63097?
— Нет.
— Жаль, жаль… Славное было дело! Я разгромил Синаго-Сита, как мальчишку, и гнал до самого Синего Спутника. Когда его корабль потерял второй слой динамической защиты, Синаго-Сит пошел на таран… Да! Я расстрелял его в упор ракетными залпами! — Йаугсйот воздел вверх свои маленькие ручки. — Проклятые демократы тогда получили хороший урок!
Все с видимым вниманием слушали воспоминания знаменитого адмирала. Лишь Карибло несколько раз задорно подмигнул Комете. Похоже, стрекательный ошейник ничуть не убавил его веселости и жизнерадостности. А сама Комета очень хотела спросить адмирала: «Раз вы такой великий победитель, то почему Кси-Лодердолис и Большой Аринрин принадлежат теперь вашим врагам?» Но она посчитала такой вопрос неуместным и оскорбительным, поэтому не стала задавать его вслух.
Воспоминания о былых подвигах и победах настолько увлекли Йаугсйота, что он, казалось, совершенно перестал обращать внимание на окружающих. Полковник Шаув сделал знак Карибло. Толстяк понимающе кивнул, развернул кресло адмирала и покатил его прочь.
— Лейтенант Криго, — сказал полковник Арбал, — проинструктируйте десантника Комету. Мы проводим адмирала Йаугсйота.
Военные зашагали следом за креслом.
Когда они отдалились на достаточное расстояние, Криго пробормотал:
— Старая гвардия … — и добавил весьма непочтительное ругательство.
Комета молчала, ожидая объяснений или инструкций. Но лейтенант продолжал смотреть вслед высшим командирам, которые вышли из координационного центра. Пауза затягивалась. Комета огляделась. Люди вокруг спокойно и неторопливо продолжали выполнять свою работу — наблюдать за десантниками. Теперь девушка заметила, что не все шестигранные ячейки передавали изображение. Многие были выключены и окрашены в тусклый серый цвет. На глаз Комета определила, что при потенциальных трех тысячах ячеек сейчас работают не более пятисот.
Пока девушка крутила головой в разные стороны, Криго наконец-то додумал свои мысли и открыл рот:
— На чем я остановился?
— Ты еще ничего не начинал.
— М-м-да, общение со старой гвардией кого угодно выведет из равновесия.
Комета молчала, не рискуя задавать провокационные вопросы в самом центре координации.
Лейтенант Криго внимательно посмотрел на нее:
— Ты не удивлена, что я так непочтительно отзываюсь о командовании и не боюсь наказания?
Девушка коротко пожала плечами.