В кабине челнока не было иллюминаторов. Изображение на мониторы поступало с внешних камер обзора. Но ни на одном из них не было видно никакого звездолета. Комета попыталась проследить за действиями Немого и подключиться к тем же информационным каналам, которыми пользовался он. В голову девушки хлынул мощный поток цифр, символов и образов, и она вынуждена была прервать связь. Несмотря на все ее таланты, управление кораблем оказалось даже более сложным, чем она предполагала.
Однако Комета все же успела понять, что звездолет Верховного Генералиссимуса находится прямо перед ними. Он походил на гигантскую иглу (что дало название его классу), одна только заостренная передняя часть которого была длиной более двухсот метров. Этот рассекатель был изготовлен из сплошного высокопрочного сплава, он должен был оберегать корпус от столкновения со случайными астероидами. Сам же корпус представлял собой гладкий цилиндр. Ни сопел реактивных двигателей, ни каких-либо иных внешних движителей Комета не заметила. Весь звездолет был покрыт темной оболочкой, поэтому-то на фоне черного космоса был невидим обычным зрением.
Немой направил челнок к корме звездолета и уверенно ввел его в открытый люк.
— На звездолете три пилота из дежурной команды, — сообщил Немой Комете. — Я приказал им покинуть кабину и пройти в пассажирский отсек. Пусть подготовят отсек к приему высоких гостей.
— Мы погрузим их в анабиоз? — спросила Комета.
— На таких звездолетах нет систем анабиоза. Это не какие-то тихоходные транспорты. На «Игле» мы доберемся до Кси-Лодердолиса всего за десять-двенадцать дней.
Такая перспектива вполне устраивала Комету. Она попыталась мысленно проникнуть в звездолет, чтобы проверить, выполнила ли его команда приказ Немого. Но вместо четкой и ясной картины в ее голове возникли расплывчатые и неясные образы. Да и окружавшие ее предметы размазались и исказились.
Комета отнеслась к этому явлению достаточно спокойно:
— Немой, действие моего таланта заканчивается. Надо поторопиться.
— Мы можем выходить. Стыковка закончена. Продержись еще несколько минут, Комета. У тебя получится. Ты и так уже пользуешься магическим видением дольше, чем любое другое существо.
Комета, Немой и Карибло вывели своих пленников из посадочного челнока. В отличие от транспортного звездолета, на «Игле» была нормальная сила тяжести. «Этот космический корабль использует гравитационные преобразователи, — возникла мысль в голове девушки. — Вот почему внутри него легко установить нужную силу притяжения. Но откуда у Верховного Генералиссимуса такая техника? Почему все звездолеты не оборудованы такими устройствами?»
Отвлеченные размышления помогали Комете сохранять сознание. Мир вокруг дрожал и таял, позволяя разглядеть лишь смутные искаженные очертания предметов. Девушка не только потеряла способность видеть ауру, но и с трудом пользовалась обычными органами чувств.
Только усилием воли она держалась на ногах и изображала из себя сильную и решительную воительницу. К счастью, пленники не попытались взбунтоваться. Урл-Азурбар и его Генеральный штаб были несколько помяты резким стартом Немого, поэтому на возражения или сопротивление сил у них не осталось. Они покорно проследовали в пассажирский отсек, который располагался рядом с ангаром для челнока — в кормовой части звездолета. Он состоял из коридора и довольно аскетических двухместных кают. Платой за высокую скорость космического корабля был сравнительно небольшой размер пассажирских помещений и, соответственно, отказ от многих удобств. Тем не менее водой, пищей, а также системой регенерации воздуха и продуктов жизнедеятельности пассажиры были обеспечены с избытком.
— Как мы сможем запереть пленников в отсеке? — спросила Комета, из последних сил борясь с беспамятством.
Действительно, на «Игле» не было запоров на межсекционных люках. Предполагалось, что немногочисленные пассажиры звездолета — это особо доверенные лица, входящие в ближний круг Верховного Генералисимуса.
— Я увеличу силу притяжения магнитных защелок, — сказал Немой. — Чтобы их взломать, потребуется некоторое время. Мы успеем придумать что-нибудь более надежное.
Так пленники оказались запертыми в пассажирском отсеке и не могли добраться до кабины и до посадочного челнока. Комета, Немой и Карибло заняли места в кабине звездолета. Сидения были неудобными, поскольку предназначались для пилотов с аппаратами подключения к корабельному процессору.