1996 год
Вот письмо, лежащее на столе.
Заоконный вечер, уютный свет,
И в земной коре, по любой шкале,
Никаких пока возмущений нет.
Не уловит зла ни один эксперт:
Потолок надежен, порядок тверд —
Разве что надорванный вкось конверт
Выдает невидимый дискомфорт.
Но уже кренится земная ось,
Наклонился пол, дребезжит стекло —
Все уже поехало, понеслось,
Перестало слушаться, потекло,
Но уже сменился порядок строк,
Захромал размер, загудел циклон,
Словно нежный почерк, по-детски строг,
Сообщает зданию свой наклон.
Из морей выхлестывает вода,
Обнажая трещины котловин,
Впереди великие холода,
Перемена климата, сход лавин,
Обещанья, клятвы трещат по швам,
Ураган распада сбивает с ног,—
Так кровит, расходится старый шрам,
Что, казалось, зажил на вечный срок.
И уже намечен развал семей,
Изменились линии на руке,
Зашаталась мебель, задул борей,
Зазмеились трещины в потолке —
Этот шквал, казалось, давно утих,
Но теперь гуляет, как жизнь назад,
И в такой пустыне оставит их,
Что в сравненье с нею Сахара — сад.
Вот где им теперь пребывать вовек —
Где кругом обломки чужой судьбы,
Где растут деревья корнями вверх
И лежат поваленные столбы.
Но уже, махнувши на все рукой,
Неотрывно смотрят они туда,
Где циклон стегает песок рекой
И мотает на руку провода,
Где любое слово обречено
Расшатать кирпич и согнуть металл,
Где уже не сделаешь ничего,
Потому что он уже прочитал.
1995 год
«Ты вернешься после пяти недель…»
Ты вернешься после пяти недель
Приключений в чужом краю
В цитадель отчизны, в ее скудель,
В неподвижную жизнь мою.
Разобравшись в записях и дарах
И обняв меня в полусне,
О каких морях, о каких горах
Ты наутро расскажешь мне!
Но на все, чем дразнит кофейный Юг
И конфетный блазнит Восток,
Я смотрю без радости, милый друг,
И без зависти, видит Бог.
И пока дождливый, скупой рассвет
Проливается на дома,
Только то и смогу рассказать в ответ,
Как сходил по тебе с ума.
Не боясь окрестных торжеств и смут,
Но не в силах на них смотреть,
Ничего я больше не делал тут
И, должно быть, не буду впредь.
Я вернусь однажды к тебе, Господь,
Демиург, Неизвестно Кто,
И войду, усталую скинув плоть,
Как сдают в гардероб пальто.
И на все расспросы о грузе лет,
Что вместила моя сума,
Только то и смогу рассказать в ответ,
Как сходил по тебе с ума.
Я смотрю без зависти — видишь сам —
На того, кто придет потом.
Ничего я больше не делал там
И не склонен жалеть о том.
И за эту муку, за этот страх,
За рубцы на моей спине —
О каких морях, о каких горах
Ты наутро расскажешь мне!