Будь на месте Христоса Ангел Смерти из плоти и крови, он бы уже отправился к Императору, но аугметика позволила технодесантнику пережить крушение. Шлем Христоса помялся так, что некоторые его части вонзились глубоко в металлический череп. Один глазной имплантат потух, другой был вырван за пределы черепной коробки, но ещё горел. Выполненные технодесантником силовые доспехи превратились в мешанину из плоти, крови и керамита. Одна рука без движений висела на тонких проводах. Другая ещё кое-как, но работала. Ноги до сих пор были в ловушке смятой кабины машиниста.
– Христос, конечно, помялся совсем чуть-чуть, но сам уже точно никуда не пойдёт, – продолжил скальд. – Надо бы его в мешок собрать.
– Я все слышу!
– Ты не подумай, Христос, мне жалко на самом деле, – закончил Торгнюр. – Будь я на твоём месте, то сидел бы уже рядом с героями древности и пил мёд!
– Вот увидишь, Волк, отремонтируюсь и исполню твоё желание! Ну! Хватит на меня смотреть! Работайте-давайте!
Через несколько минут Христоса собрали. Торгнюр взвалил технодесантника на плечи, и отряд двинулся в путь, чтобы найти хоть какое-то укрытие от приближающейся бури.
3
Песок. Только песок в лицо. Даже повязанные на лица платки из рваной одежды, найденной на месте аварии, не спасали. Пыльная буря не только грозила унести кого-нибудь из отряда или задушить песчаной удавкой, но и полностью перекрывала обзор. Геральт закрыл глаза повязкой и руководствовался только психической силой, двигаясь за сиреневой аурой Джошуа.
Отряд растянулся цепочкой и противостоял урагану. Десантники двигались к вытянутому ржавому горному столбу на горизонте. Там они надеялись укрыться от разбушевавшейся стихии.
Десантники предусмотрительно перевязались верёвкой, потому что порывы ветра разгонялись на равнине так, что, казалось, могли и "Носорог" перевернуть. Порой караульные вязли в песке по колено. Иногда приходилось пригибаться и молить Императора, чтобы принесённый бурей лист искореженного железа или какое-нибудь сухое дерево не летели слишком низко.
В этот миг Геральт и услышал нечто странное.
Голоса.
Они мерзко хихикали и звали кодиция.
– Гер-р-р-альт… Гер-р-ральт, – раздавался призыв под аккомпанемент свистящего ветра.
С каждым словом тон менялся. Казалось, что окружающий мир говорил с кодицием тысячью разных голосов.
– Знаеш-ш-шь ли ты, кому слу-у-ужишь?
– Знаю, – ответил кодицей, и песок заскрипел на зубах, несмотря на повязку.
– Разве?
"Да", – Геральт попытался посмотреть иным взглядом на происходящее.
Приготовился заметить мерцание Варпа или даже грязное пятно нечестивой твари, но… ничего.
– Мы покаж-ж-жем… покаж-ж-жем! – нарастающим эхом вторили голоса.
И они на самом деле показали.
Пламя проливалось на прекрасный сине-зелёный мир. Лазерные столпы врезались в водные толщи и кипятили океаны. Ракеты превращали в руины "пряничные" города настолько прекрасные, словно те перебрались в мир из сказок. Бомбы, начинённые страшными вирусами, отравляли крестьян, трудившихся в поле; землю, вспаханную и усеянную; даже сам воздух. Смерть властвовала в этом мире. И что самое страшное, Геральт словно бы знал, где он находится. Душа содрогалась от зрелища, но разум не мог найти причин для такой бурной реакции.
– И это ещ-щ-щё не всё. Со временем ты узнаеш-ш-шь больш-ш-ше! – прошипели голоса и умолкли.
Умолкла и буря. Тусклое солнце осветило десантников в повреждённых доспехах, с которых самум содрал краску.
– Уф, – устало произнёс Джошуа. – Вовремя! Я уже думал, что утону в этом море.
Апотекарий и в самом деле погрузился в песок почти по пояс.
– Мортен жив? – спросил Анрайс.
– Да. Но, пожалуй, ещё одного такого перехода он не выдержит, – ответил апотекарий.
Джошуа положил Мортена на песок и осмотрел. Геральт отметил, что даже если командор выживет, то левый глаз придётся заменить имплантатом.
– Как бы нам самим не помереть во время следующего перехода, – произнёс Анрайс.
– И не придётся, если Император смилостивится, – сказал Варлам.
Он вёл отряд, а поэтому первым поднялся на гребень дюны и указал куда-то вдаль ладонью. Десантники взобрались следом и увидели у подножия горы свалку, на которой среди мелких обломков угадывалась боевая машина "Горгон", фюзеляж пассажирского самолёта и множество небольших автомобилей.
– Ну… Если местные жители ещё не растащили всё полезное, то, может быть, и соберём то, что нужно, – вздохнул Анрайс.