Тот коротко кивнул.
– … и командиров, – продолжил скальд. – За долгие годы мы никогда не были так свободны, как сейчас! Вот она – жизнь! Никакие занятия по командной сцепке не заменят обычного разговора по душам. Так создаются братства!
Итаро помолчал, прищурившись.
– Старый волк хочет
Казаться безмозглым псом
Хитрое животное, – мастер клинка поднялся и потянул молнию комбинезона. Стянул одежду по пояс.
Геральт поразился масштабам. Конечно, он не обладал опытом Варлама, но понял, что узоры нанесли ещё до преобразования в Астартес, а поэтому их пришлось восстанавливать, когда тело выросло в несколько раз. По этой причине, а также из-за многочисленных боевых отметин, некоторые пропорции выглядели безумным отражением кривого зеркала, но всё равно впечатляли. Сюжет, который охватывал кожу Итаро, за исключением головы, шеи, полосы от горла до паха, был представлен в следующей картине.
В переплетении зарослей сочной зелени, необычных пурпурных и алых цветов, на берегу реки чёрный дракон сражался с саблезубым зверем с полосатой шкурой, будто бы сплетённой из огня и ночи. За схваткой из воды наблюдала рыба с золотой чешуёй.
Последний рисунок уходил куда-то ниже поясницы Итаро, поэтому мастер клинка спросил:
– Могу и полный рисунок показать.
– Нет! Мы уже и так всё поняли, – проговорил Христос.
Итаро пожал плечами и вновь натянул комбинезон, поправив одежду так, чтобы разъёмы чёрного панциря попали в отверстия на плотной ткани.
– Что означает всё это… все эти… – начал было Торгнюр, но Итаро только отмахнулся.
– Бандитское прошлое, – сказал он, – красивая чепуха о чести и достоинстве, которой прикрывали убийства и бесчеловечное насилие. Теперь я это понимаю, но был глуп в молодости.
– Почему же оставил? – спросил Варлам. – Ухаживать за таким полотном сложно, учитывая раны от болтов или цепного оружия.
– Оставил по той же причине, что и скальд, – ответил Итаро.
Торгнюр хмыкнул, а потом спросил:
– Как её звали?
Итаро помолчал мгновение, а потом прочитал:
– Милая Мизуки,
Я помню о тебе век.
Я не забуду.
– Порой завидую вам, – проговорил Анрайс. – У вас была жизнь до капитула, а я не помню ничего, кроме хвойных лесов Карпатоса и страха, который обитает среди тёмных крон. В следующее мгновение я уже сам стал таким страхом. А больше как будто ничего и не было.
– О воспоминаниях существует два мнения, – сказал Варлам. – Кто-то видит в них слабость, которая мешает обожествлению, другие – силу, не позволяющую забыть о корнях, стать чуждым человечеству.
– А сам как считаешь? – спросил Анрайс.
– Мне сложно переживать о том, чего у меня нет, – ответил Варлам. – Нет воспоминаний, и Варп с ними. Я создал свою личность заново.
– В самом плотном кольце еретиков, среди орд тиранидов или зеленокожих, перед алчущими крови демонами я никогда не терял надежды, – сказал Торгнюр, дотронувшись до татуировки на плече, – потому что Торви поддерживала меня.
– А я обхватываю рукоять Мизуки, как когда-то её талию, – Итаро вскинул катану. – Её отец ковал великолепное оружие. Внутри этой катаны всё ещё бьётся сердце моей возлюбленной.
– Кстати, о воспоминаниях, – проговорил Варлам. – Геральт, ты с самого начала наших посиделок и слова не сказал. Тайна?
Четыре пары глаз и один оптический имплантат посмотрели на седовласого воителя.
– Боюсь, что мне и рассказать нечего, – развёл руками Геральт. – Осознал я себя на борту "Злого Рока" несколько месяцев назад и обучался… точнее, заново изучал боевые искусства и владение псайкерскими способностями под руководством хранителя Весемира.
– Как же ты выжил?! – усмехнулся Торгнюр. – Учитывая лекции старого пердуна…
– Но недавно… – Геральт вздохнул, всё-таки решился и продолжил: – Недавно меня начали преследовать видения. Уничтожение какого-то прекрасного мира. Мой капитул, название которого я так и не вспомнил. Задание от магистра. Он велел мне лететь на Терру.
– Хм… ну, значит, ты наверняка долетел, – проговорил Торгнюр. – Самые лучшие мозгоправы там сидят.
– А я справился, – прервал разговор Христос. – Вот что значит стимул! Один боевой брат xepом своим мохнатым размахивает. Другой оголяется!
Десантники ухмыльнулись. Христос подполз к борту бронетранспортёра и привалился к железу.
– Обещали прислать транспорт, как только разработают безопасный маршрут, – продолжил он. – Слышно их плохо, но я так понял, что на орбите сейчас жуткая неразбериха, и с разработкой всё не так.