Ауспик сбился с ритма и впервые выдал мерцающую точку где-то ещё, кроме центра экрана.
– К бою! – приказал Вилхелм. – Смотрите под ноги, по сторонам!
Квартирмейстер убрал пищащий ауспик за пояс, а сам перехватил ружьё обеими руками. В подпалубном пространстве тоже было освещение, но такое рассеянное, что только вредило – слишком много теней. Кто-то из наёмников даже выстрелил, вскрикнул – громко, не иначе как ветеран – а потом выругался:
– Сука, бля… Парни, отбой! Нервы шалят!
По стечению обстоятельств пуля угодила как раз в ближайший светильник. Стало ещё темнее, перебитые провода искрили и шипели. Ауспик же докладывал, что движущийся объект неумолимо приближается.
– Приготовиться! – воскликнул Вилхелм.
Квартирмейстер прищурился, направил ствол ружья именно туда, откуда по показаниям устройства и должна была появиться цель. Но вместо звериного рёва, от которого стынет кровь в жилах, и когтей, рассекающих воздух со свистом, Вилхелм услышал тоненький голосок:
– Человека! Не стреляй! Не стреляй!
Вилхелм многое узнал о генокрадах в ходе войны, но не помнил, чтобы те разговаривали.
– Кто там? Покажись! – крикнул он.
– Не стреляй тока!
– Не буду!
– Вот я!
Вилхелм никого не увидел.
– Ниже свети! – предупредил неизвестный.
Лучи фонарей осветили худосочного гретчина в грязной майке и шортах. На тоненькой шее чужак носил ожерелье из свиных, грокских, рыбьих, костей многой другой живности, которой питались на "Амбиции". Гретчин поднял руки вверх и воскликнул:
– Не убивайте, людики! Я знаю, где страшилы! Страшилы заняли наши хаты!
– Блядский гретчин, – прошептал Вилхелм.
Квартирмейстер осмотрел пространство вокруг – мало ли, наживка – и только потом подошёл.
– Што?! Што эта ты?!
Вилхелм схватил гретчина за голову, повернул сначала в одну, потом в другую сторону, глядя на шею.
– Смотрю, заразили тебя или нет, чужак.
– Не-не! Мы бежать! Мы маленький! Нас не паймать!
– Вас?
Гретчин повернулся и прикрикнул:
– Выхадите, парни!
Ауспик чуть было не сломался, если судить по лихорадочному завыванию. Всё это время чужаки находились пугающе близко к отряду Вилхелма. Они прятались внутри воздуховодов, в проходах, которые наёмники приняли сначала за крысиные, кое-какие гретчины спокойно пробегали под ногами, хотя расстояние от воды и до решётки не превышало и полметра.
– Так, – проговорил Вилхелм, – и что же вам надо?
– Двайте прагоним страшил!
Некоторые гретчины вскинули в воздух кривые ножи и кустарные пистолеты.
– Двайте вместе прагоним! – повторил гретчин. – Они людиков рвут! Наши хаты заняли!
– Вилхелм, это же засада, – проговорил один наёмник. – Что генокрады, что гретчины – одна чужацкая мразь.
Квартирмейстер поднял руку вверх, призывая к тишине.
– Ну да, – согласился гретчин. – Я вас отвиду к страшилам, а вы их забабахаете! Лады?
Вилхелм терпеть не мог эту породу – их сородичи чуть его не убили на Нагаре – но всё-таки вздохнул и ответил:
– Лады.
Эту охоту стоило завершить как можно быстрее, пока генокрады не устроили ещё одну кровавую баню.
13
Фиал наполнялся кровью, на его стенках всё отчётливее проступали фантастические сюжеты.
Посторонний наблюдатель, если его когда-нибудь и допустили бы в святая святых, поделил бы фиал на три кольца, которые описывали жизненный путь автора. На первом кольце, чуть выше полусферического дна, были изображены тощие нескладные мальчишки. Стеклодув добился невероятной детализации – у него получились слёзы, получились ресницы, прорехи в обносках и даже царапины. Измученные голодом, избитые, раненые и искалеченные мальчики тянулись к чаше в руках богоподобного великана в латных доспехах.
Продолжение истории сложно разобрать из-за переливов света, но ещё не вечер, а капли крови падали в фиал всё чаще.
***
В старину абордажные бои происходили не только внутри кораблей, но и на открытой всем морским ветрам палубе. С выходом в космос такое происходило куда реже, но только не в этот раз, не внутри левиафана. Здесь следовало как можно быстрее перебраться с одного обломка на другой, пока тот не скрылся в разъедающих пучинах желудочной кислоты, и марш по обшивке – самый короткий путь.
У навеки замолчавших лэнс-турелей и батарей зенитных орудий, у десантных палуб и на фоне капитанского мостика со шпилями авгуров и мачтами иной чувствительной аппаратуры герои столкнулись с чудовищами. Навстречу тем, кто вознамерился убить левиафана, высыпало столько кровожадных тварей, что корабль начал крениться в их сторону.