А золотые башни, расписанные клинописью старой речи? Не менее впечатляющие.
Зрелище сверкающих копий, тянущихся к холодному океану звёзд, завораживало не только гостей, но и всех жителей святого мира. Сотворённые в века расцвета Империума, они вызывали всех врагов и завистников на смертельную битву, в которой последним не суждено было победить, несмотря ни на какие уловки.
Чистые, высушённые и сглаженные степи Вавилона. Его дворцы и зиккураты. Искусственные каналы рек и горных кряжей, складывающиеся, при взгляде с орбиты, в точно выверенный геометрический узор.
Всего этого на Литуане не было.
Гула Энлил без какого-либо огонька во взгляде осматривала окрестности столицы сквозь стекло губернаторского лимузина. Вдобавок к всеобщей гнетущей обстановке беспрестанно шёл дождь. Мерзкая холодная капель обволакивала прозрачным покрывалом серые одинаковые кирпичные дома, серые одинаковые скверы с редкими деревьями, сбросившими листву, одинаковые улицы, сады, дороги…
В такие мгновения Гула всегда страдала от головной боли или сонливости. Её разум прекращал попытки найти отличия, заняться чем-то полезным.
Гула обхватила лоб. Сдавливала мизинцем и большим пальцем виски в попытке удержать звенящий колокол больной головы. Инквизитор прислонилась к окну, наслаждаясь приятным холодом. Гула глядела вперёд сквозь лобовое стекло автомобиля, по которому из стороны в сторону маятником бродили дворники.
– Понимаю... печальное зрелище, – с некоторой грустью улыбнулся Томаш.
Томаш Беркут – губернатор маленькой, но всё ещё живой луны большой мёртвой планеты.
Мужчина примерно шестидесяти лет с постоянно прищуренным взглядом. Его глаза прятались среди больших тёмных мешков, следов бессонницы. Из-за многочисленных морщин нельзя было ошибиться с возрастом этого человека, хотя чёрные редкие волосы, зачёсанные назад, и грубая щётка усов чудесным образом ещё не побелели.
Гула улыбнулась – скорее по привычке, ведь собеседник не мог увидеть такую реакцию – понадеялась на то, что взгляд стал теплее. Проговорила:
– Я видела много разорённых миров, и Литуана выглядит лучше всех.
– Можно и без сладкого лекарства, – усмехнулся Томаш. – Я не обманываюсь насчёт внешнего вида моего дома.
– Пускай и без изысков, но в вашем доме хотя бы порядок и чёткость. Кое-кого подобный минимализм даже привлекает. Да и небо здесь всегда над головой. Моего мужа, например, душат ульи. Здесь ему точно понравится.
– Спасибо на добром слове, инквизитор.
– Можете звать меня Гула.
– Нет, так не пойдёт! – возразил губернатор и скривил наигранно возмущённую гримасу. – Никак не меньше пани Гулы!
– Договорились, пан Томаш, – усмехнулась инквизитор.
Спустя мгновение она спросила:
– Чувствую, что многие достопримечательности из-за погоды сегодня посетить не получится. Есть запасной план на этот случай, пан Томаш?
– На самом деле не всё так плохо, – отозвался губернатор. – Да, вокруг Чистого Поля сегодня не прогуляться, но там название соответствует содержа...
В этот миг машина въехала одним колесом в яму. Пассажиров тряхнуло, а Томаш метнул злобный взгляд в сторону водителя. Тот не затянул с ответом:
– Прошу прощения, господин! Настоящие реки! Ничего не видать!
Губернатор сжал зубы, но уже через мгновение оттаял и перевёл взгляд на инквизитора. Улыбнулся, как ни в чём не бывало.
– Уже через минуту, мы, кстати, доберёмся до него.
Губернатор не обманул. Гула увидела совершенно гладкое пространство в несколько квадратных километров, которое напоминало озеро в центре промокшего города. Капли стучали по затопленному камнебетону, и от каждой в стороны расходились круги и вздутые пузыри воздуха.
– Кто здесь захоронен? – спросила инквизитор. – Какая-то важная личность? Целая армия важных личностей?
– Не кто, а что, – ответил Томаш. – До Чистки здесь располагался дворец Великого Герцога Литуанского.
– Любопытно, – Гула прищурилась. – Сомневаюсь, что ваши помощники, да и вообще кто-нибудь из жителей Литуаны ответил бы на этот вопрос.
– Можно соврать, что "положение обязывает", но дело в другом, – хитро прищурился Томаш.