Он дождался немого вопроса Гулы и продолжил:
– Я знаю о Чистке и даже кое-что о Ягеллонском Крестовом Походе. Мой отец служил архивариусом при князе Жигимонте. Когда этот уважаемый господин попал в опалу Великого Герцога, отец ушёл в подполье. Большой опыт игры в прятки позволил ему пережить и деятельность Инквизиции после войны. Пожалуй, мой отец остался одним из немногих образованных людей в послевоенной Литуане, и ему я безмерно благодарен за переданные знания. Благодаря им я и смог занять высокий пост.
– Хм… это никак не объясняет, почему в центре города бельмом на глазу столько пустого пространства.
Томаш едва заметно вздрогнул и произнёс полушёпотом.
– Отец сам не участвовал в штурме дворца, но слышал, что Ядвига – Великий Герцог – призвала Врага, когда стало ясно, что иначе не удержит владения.
– Это многое объясняет.
– Более того, – продолжил Томаш, – на этой территории строго запрещено даже находится.
– Значит, дождь никак не помешал нам на этой экскурсии, не так ли?
– Именно, пани Гула, – кивнул губернатор. – Следующая остановка – Литуанский Национальный Музей.
Томаш приказал водителю завести машину, и они направились навстречу с историей опалённого войной спутника.
Впрочем, Литуанский Национальный Музей только назывался громко, а со стороны ничем не отличался от тысяч невысоких зданий, похожих друг на друга, как две капли воды.
Томаш вышел из машины и открыл дверцу со стороны инквизитора. Достал широкий зонт и подал руку Гуле. Инквизитор отметила обходительность губернатора и крепкое рукопожатие. Пока что Томаш Беркут производил исключительно хорошие впечатления.
У входа в музей посетителей ожидал почётный караул из дюжины солдат ополчения. Военная форма, снаряжение, оружие было ухоженным, но наведённый лоск не скрывал от инквизитора старости вещей. На мгновение ей даже показалось, что лазерное ружье в руках ближайшего солдата вполне может оказаться её ровесником.
Инквизитор с губернатором прошли вдоль строя салютующих винтовками солдат и переступили порог музея. Пересекли рамку металлоискателя. Передали верхнюю одежду и зонты гардеробщице.
– Ну что же… начнём!
Томаш указал ладонью на образцы изобразительного искусства, макеты, скульптуры и памятные вещи, которыми полнился музей.
– Да, истории моей любимой республики не исполнилось ещё и пятидесяти лет, но некоторые обрывки сохранились. Здесь под стеклом, – губернатор коснулся выставочного шкафа, – вы, пани Гула, можете увидеть знак тех, кто поддержал имперские войска против богопротивной еретички Ядвиги.
Гула Энлил увидела простую белую бандану, натянутую на голову манекена. Инквизитор почти сразу перевела взгляд на следующий образец – нечто огромное и опалённое за стеклянной витриной до самого потолка.
– Да, может быть, этот образец непритязательный, – заметил Томаш, – но очень важный в этой коллекции! Если бы не договор князя Жигимонта с Инквизицией, я сильно сомневаюсь, что мы сейчас разговаривали бы с вами.
Гула наконец поняла, что перед ней находится.
– Бог-Император… это же маска "Паладина". Квестор Империалис! – выдохнула инквизитор.
– Да, – с некоторой грустью отметил Томаш. – К сожалению, размер имеет значение, и бандане оказывают незаслуженно мало внимания. Я даже думаю перенести эти обломки в отдельное помеще...
– Как Адептус Механикус или представители рыцарского дома позволили её здесь сохранить?! – не удержалась Гула.
– Магосы Тангиры-III и Дома Ареос рыли Ягеллон почти двенадцать лет со времени окончания Крестового Похода. Мне удалось застать последний этап раскопок в качестве старателя – первая моя серьёзная работа. Пожалуй, на западном континенте и места не осталась, где бы я ни побывал.
– Они ушли из-за…
– Войн? Трат? Крупных мероприятий? – Томаш пожал плечами. – Кто знает? Другое дело, что кое-какую неисправную технику они не вывезли. Я организовал людей и продолжил искать. Больших сокровищ мы не обнаружили, но и убыточным это дело не было. К слову… я и сейчас требую от командиров "Блуждающих Огней" сканировать мёртвый мир. Мятежный капитул ягеллонских десантников – название которого я не смею произносить – считался очень богатым и влиятельным. Наверное, это богатство и стало со временем причиной падения.
– Поразительная история, Томаш, – произнесла Гула. – Постарайтесь больше не рассказывать её никому из представителей имперской власти. Очень рискованно.