ПОСЛѢДНІЕ ДНИ ПОМПЕИ
ИСТОРИЧЕСКІЙ РАЗСКАЗЪ Э. Л. БУЛЬВЕРА
ВВЕДЕНИЕ
На юго-восточном берегу прекрасного Неаполитанского залива, и уединенно от соседней цепи Апеннинов, стоит огнедышащая гора Везувий. Везувий, с незапамятных времен угрожающий смертью всем окрестным жителям и опустошением всей стране, расположенной у его подошвы, уступает вышиною другим огнедышащим горам нашей части света, как-то: Этне на острове Сицилии и Гекле в Исландии. Вышина его над уровнем моря не превосходит 550 сажен, а окружности он имеет, у подошвы, около 52 верст.
Еще за несколько лет перед страшным извержением 79 года, а именно в 63 году по P. X., сильное землетрясение опустошило всю окрестную страну. Около того же времени, по словам римского историка Плиния, молния поразила помпейского декуриона М. Геренния при совершенно безоблачном небе. Все это доказывало, что Везувий, который, по поводу его долгого молчания, считали уже выгоревшим вулканом, по-видимому, снова просыпается после своего векового сна.
Наконец, подошел 79-ый год и с 23-м числом августа месяца настал последний день Помпеи. Как мы только что сказали, помпейцы были убеждены, что их вулкан уже давным-давно выгорел, не представляет больше никакой опасности, и потому, при виде дыма, заклубившегося на забытом кратере, всеобщее удивление, вероятно, было так же велико, как и ужас, возбуждаемый глухими ударами, которые с самого утра раздавались под землею.
Между тем вулкан неутомимо работал, и работа его уже подходила к развязке: в час пополудни, когда дым, сгущаемый подземною силою, налег на землю и море, когда от него окрестный воздух наполнился зловонием удушливой гари, началось извержение со всеми ужасами этого великолепного и могучего явления природы. Гора треснула в нескольких местах, и по ее отлогим спускам засочилась из трещин змеевидными потоками лава.
С приближением вечера посыпался вулканический пепел; смешавшись с дымом и грозными тучами, этот пепел произвел непроницаемый мрак, гораздо более похожий на темноту неосвещенной и тщательно запертой комнаты, чем на обыкновенную ночную тьму. На этом черном грунте, слившем в одно безразличное целое землю, море и небо, вспыхивали молнии, вылетая то из кратера в облака, то из облаков в гору. Через несколько часов, Везувий начал метать из себя камни, которыми, как ядрами, осыпало окрестность; треск разбиваемых ими крыш в ближних городах и селениях, шипение и взрывы газов в глубине жерла, вопли и жалобы жителей — все это покрывалось раскатами грома, всегда сопровождающими большие извержения, и протяжным стенанием моря, которое волновалось в глубине своей еще более, чем на поверхности.
При сверкании молний и осыпаемые искрами, как звездным дождем, некоторые из помпейцев бросались к морю, но с ужасом замечали, что оно далеко отхлынуло от берега. Помпейская гавань, где еще так недавно весело развевались флаги на мачтах торговых судов, уже не существовала больше: ее завалило камнями, занесло пеплом. Иные, не испугавшиеся этой неожиданной перемены местности, продолжали бежать по этому новому материку, и, достигнув моря, поспешно отчаливали от рокового берега — это спасло их; другие, испугавшись столь неожиданного препятствия, потеряли присутствие духа, бессознательно возвращались назад и погибали на месте.
Все эти ужасы час от часу становились разнообразнее и гибельнее: началось землетрясение. С треском рушились дома и храмы и раскалывались упавшие в них колонны и статуи. Самая гора, так сказать, расшаталась; с нее оборвался целый кряж и покатился в облаках пыли и брызгах лавы. Вслед за землетрясением, огонь на вулкане погас, но опустошение довершал ливень из давно скопленных туч и кипяток, забивший фонтанами из жерла горы. Тогда смесь еще неостывшего пепла с дождевою и вулканическою водою образовала горячую грязь, которая наводнила поля, затопила не только улицы и площади, но и наполнила дома в Помпее, раскрытые землетрясением и упавшими в них камнями. И так, в один и тот же день, несчастная Помпея была засыпана пеплом, залита отчасти лавою и водою из Везувия и разгромлена камнями и землетрясением.
Геркуланум также много пострадал от наносов и землетрясения, но, главным образом, совершенно покрыт был расплавленною лавою.
Извержение, принимая все новые виды и то усиливаясь, то ослабевая, продолжалось трое суток. Когда, наконец, Везувий затих, небо по-прежнему озарилось солнцем, но лучи его уже не нашли прежней страны: на месте маслин и зеленых виноградников, на могиле городов и мраморных вилл, грудами лежали — пепел и волнообразно застывшая лава. Неподвижные курганы скрыли под собою на целые десятки столетий сокровища искусств со всеми следами жизни, недавно еще так радостно и суетливо трепетавшей в Стабии, Геркулануме, Помпее и других мелких прибрежных местечках.