Весело насвистывая мотивчик популярной песенки, что с таким успехом исполняла в столичном театре несравненная Клоди, из простых, но премиленькая, Дю Барта торопился в сторону гвардейских казарм возле Пийомских ворот. Он шел широким и размашистым шагом бывалого вояки, темп которого всегда задают голос лейтенанта и ротный барабан на плацу, ухмылялся встречным горожанам и раскланивался с гуляющей публикой благородного происхождения. Сегодня Дю Барта был назначен дежурить на Большом приеме у короля, и веселость его поведения была вызвана недвусмысленными намеками и взмахами бархатных ресниц пленительных глаз доны Локи, жены Тэма, весьма щедро расточавшей ему знаки внимания на недавнем поэтическом салоне у принца. Довольно обширной части королевской гвардии Аара, были известны цвета гобеленов украшавших стены ее алькова, но Дю Барта еще не был удостоен высокой чести и его переполняла решимость проверить правдивость слухов о ненасытности венценосной особы. Ну, скажите право, что может порадовать блестящего дона, как не очередное бесшабашное приключение? Впрочем, Дю Барта, пресыщенный всевозможными приключениями и не писавший стихов, но с удовольствием их цитировавший, попал на этот салон случайно. Его уговорил посетить сее собрание дон Хорра, начинающий поэт и его всегдашний собутыльник. Весь вечер Дю Барта откровенно зевал, слушая перлы рифмоплетов, потягивал вино принца и оживился лишь под конец, когда дона Лока прочитала четверостишья о любви:
Вы знаете, любовь бескрыла?
Вы знаете, она слепа?
Довериться слепому – смело,
Бескрылому? Но жизнь одна.
Пройти пешком – долга дорога,
Взлететь нам не дадут устои,
Печаль и боль! Не так уж много!
Бескрылый ангел – ангел боли!
Ещё любви, ещё терзаний,
Для нас припас коварный рок,
И губ чарующих ласканий,
Поверьте, ищет даже Бог!
Сонет не произвел на Дю Барта впечатление, но произвела сама дона Лока. Глядя прямо на него, она томно произносила каждое слово, особенно нажимая на слово любовь. Тут и глухой бы услышал призыв прекрасной девы, а Дю Барта не был глух. Возможно, глубокий шрам на виске от удара саррабского меча и не красил его, но и не портил. У него были светившиеся умом карие глаза, упрямый подбородок и короткая стрижка гвардейского офицера. Несколько угловатая коренастая фигура Дю Барта, по утверждению дона Хорры, плохо смотрелась в бальных танцах, но зато прекрасно подходила к гвардейскому жеребцу. Одет он был почти всегда не в шикарный, но аккуратный и добротный темно-синий камзол с серебряными галунами, короткий гвардейский плащ, при себе носил черный меч и менял его на шпагу лишь заступая на дежурство. Надо сказать, что дворянство Аара вне службы и государственных церемоний было весьма свободно в выборе холодного оружия. Шпаги считались утонченным, так сказать парадным и экзотическим видом богатого арсенала, сабли использовали только кавалеристы и любители, остальные же предпочитали крошить соперника в капусту мечами всевозможных форм и размеров. Дю Барта, верный традициям отцов и дедов, использовал, так называемый средний обоюдоострый меч Лотара, с утяжеленным эфесом, позволявшим не только рубить, но и фехтовать такому опытному бойцу. Меч с иссиня-черным вороненым клинком и покрытой орнаментом гардой неотлучно находился при нем всегда готовый к бою. Так что в целом в свои тридцать пять, он выглядел весьма внушительно, и с каждым годом желающих посмеяться над ним становилось все меньше и меньше. Некоторые догадывались сами обо всей нелепости подобных шуток, другие уже не могли ни смеяться, ни плакать или точнее сказать плакали по ним, безвременно спустившимися под покрывало Святого Антония.
Не доходя до казарм, расположенных в сером трехэтажном здании, наперерез Дю Барта ринулся толстенный кавалер в ярко-желтом камзоле.
--- Дон Ката? Что случилось? Вы чуть не стоптали меня, мой друг! --- осадил его гвардеец.
--- Печальные новости, Дю Барта! Только что в реке найден дон Матео! Изуродован и задушен! --- от дона Каты за версту несло красным аарским.
--- Фаворит принца Тэма? --- изумился Дю Барта.
--- Он самый! И знаете, что говорят? --- тяжело отдуваясь, спросил дон Ката, пьяница и сплетник.
--- Что же говорят? --- Дю Барта вытащив белоснежный платок, смахнул слюни Каты с плаща.
--- Заговор против короля!
--- Не смешите меня, дорогой дон Ката! Заговор! Кто же теперь в заговорщиках? Принц Тем? Вернулись дни Семивластья?
Во времена Семивластья, когда старый король Пата Пятый оставил семь отпрысков от семи разных жен и страну раздирали войны в купе с заговорами многочисленных претендентов на престол это было бы не удивительно и даже, судари мои, обыкновенно, но это все давно кануло в лету и быльем поросло. Заговор? Сейчас? Когда Его величество Гуго Правдивый, в свои неполные шестьдесят крепко сидит на троне, и когда два принца, глубоко почитающих его сына, стоят рядом с троном готовые поддержать отца, это немыслимо! Дю Барта так и заявил сплетнику: