Федя переживал свою судьбу, плакал, приходя домой, а по утрам силой заставлял себя идти в школу… Будь у него отец, может быть, он рассказал бы ему о своей унизительной жизни, но отца не было, и даже летчик Славка еще не появился!..
— Бинтуй руки, — сказал Виктор Кузьмич.
В конце зала бинтовал руки Митько, возле него с перчатками в руках стоял тренер, высокий грузный человек в красном костюме. Озабоченный Арик что-то искал в сумке Митько.
«Что я прицепился к этому Арику, я о нем думаю больше, чем о сопернике? Пусть живет. Хорошо бы теперь вместо Митько — с Ариком на ринг, для смеха! Не положено, разные весовые категории, к тому же он не боксер… А тогда, в шестом, ему было положено?..»
— Почему не бинтуешь руки? — строго спросил Виктор Кузьмич. — Федор, соберись. Ты боишься Митько?
— Нет, молодость вспоминаю, — взглянул в глаза тренеру Опалев.
— Нашел время! Надо на бой настраиваться, а ты пустяками занят.
Федор тщательно обернул руки широкими эластическими бинтами, попробовал сжать кисти — выходило хорошо.
Арик наконец выудил из сумки темную коробочку, в которой лежала капа Митько, снял крышку и помчался в туалет набрать воды.
Федор подставил руки, и Виктор Кузьмич надел ему перчатки. Завязывая шнурки, он жестко говорил:
— Работай активно, больше левой. А правой — вразрез, когда он атакует!..
«Приготовиться девятой паре: Митько — Опалев!» — раздалось по радио.
Виктор Кузьмич надел на руки «лапы», резко открыл их перед учеником:
— Дай двойку: раз-два!.. Точнее!..
Федор наносил удары и поглядывал в открытую дверь — ждал Арика. Митько тоже работал на «лапе», вот он закончил и, нырнув под широкое махровое полотенце, присел на скамейку.
— Ну, еще парочку!
Федор нанес эту «парочку» и опустил руки. В зале раздался удар гонга — пошел последний раунд: когда он кончится и судьи объявят победителя, на ринг выйдет Опалев.
«Пусть бы Аля пришла, я бы знал, что она здесь, думал о ней… Или нет, не нужно, вдруг не одолею Митько…»
— Вперед! — скомандовал Виктор Кузьмич. — Нужна последняя победа, и ты работаешь в первом международном матче с поляками. На сборе тебя оставят, даже если проиграешь, но вторым номером, только вторым. А это уменьшит твои шансы на первую международную встречу.
Он повел Федора к дверям. У выхода на них налетел Арик — торопился с коробкой, расплескал воду, толкнул Виктора Кузьмича, машинально попросил извинения и проскочил мимо.
Федор вошел в ринг, тщательно втер канифоль в подметки боксерок, показал судье перчатки и брови, взял ртом из руки Виктора Кузьмича капу, сжав зубами, тщательно высосал воздух, так что она плотно «приросла» к верхней челюсти.
— Работай активно, сам веди бой: встречай левой, и правой — вразрез!..
— Боксеры на середину! — скомандовал рефери. — Пожмите перчатки. Прошу вас бой вести корректно и технично, покажите настоящий бокс. Желаю успеха… По углам!
Митько внимательно слушал судью, а когда тот кончил, он низко наклонил голову в знак понимания и даже почтения к наставлениям рефери.
«Он уверен в победе, он выиграл у меня зимой…»
Федор пришел в свой угол, подняв обе перчатки, поправил шлем и вдруг в первом ряду зала увидел Алю. Сложив руки на коленях, она смотрела на него и улыбалась как-то особенно мило и просто, и эта улыбка на миг освободила его от Арика и даже от Митько, он почувствовал, что она пришла и села именно в первом ряду не столько для себя, не столько из любопытства, сколько для него, для его большей уверенности и силы.
— Ваш боксер готов? — спросил судья у секунданта.
— Готов!
«Первый раунд!» — громко произнес в микрофон судья-хронометрист и ударил в гонг.
3
Аля сразу увидела, сколь различны эти двое на ринге. Федор высокий, широкоплечий, с длинными руками и ногами; он легко передвигался по рингу, немного наклонив голову и глядя на противника; в каждом его движении — изящество и строгость, он словно бы не ведет бой, а только имитирует его. Соперник — абсолютная противоположность: ниже ростом, плотно сбитый, весь какой-то округлый — от головы до колен; он почти не передвигался по рингу, лишь отклонялся корпусом влево и вправо. Перчатки опустил низко, до самого пояса, но ударов не наносил, лишь продолжал отклоняться в стороны, будто пламя свечи на ветру.
«Это же только попасть, ну что ему стоит? Противник топчется на месте, наверное, готовится атаковать, и тут бы Федя…»