– Тогда зарывайте!
И пришпорил застоявшегося шумилку.
Нагнав отряд, расположившийся возле громадной купальной чаши чудодейного источника, Дэл нарочно поднял шумилку на дыбы среди витязей, спрыгнул с высоты, не заботясь больше о бьющем крылами и лапами звере, быстро и зло прошёл, даже не взглянув, мимо Никтуса, мимо онемевших учеников прямо к воде, разделся донага, расшвыривая вещи, и нырнул – глубоко, нАдолго. Потом ещё и ещё, заводясь от своей неслыханной дерзости. Нанырявшись, плавал до изнеможения, смывая ярость и чувствуя, как медленно отпускает раздражение, копившееся с утра, нет, ещё раньше, с Болот, а точнее – с башни. Никтус очень спокойно, скорее даже одобрительно воспринял этот немой мальчишеский вызов. Покивал отечески, всем видом изображая понимание и благодушие.
Уже были собраны Старом и аккуратно, под большое мягкое полотенце, сложены на берегу разбросанные вещи, уже все поели и напоили шумилок, уже явились и доложились стражники, уже обеспокоенный, но что-то аппетитно жующий, Стар устал слоняться у воды, а Дэл всё смывал с себя горечь последних дней…
Наконец он вылез. Поднял полотенце, улыбнулся подошедшему Стару:
– Думал: всё – пристрелят! Ждал-ждал, надоело. Опять, кажись, сошло…. А ты что не полез купаться, боялся – утоплю?
– Ну, не то чтоб боялся, просто ты такие круги там выписывал – сразу видно было, что тебе и одному там тесно. Раз уж так на тебя нашло… И топить меня ни к чему. Не дался б я. Да и не за что. А стрелять никто, вроде, и не собирался, все ж поняли… К Никтусу пойдёшь?
– Надо. Доложиться и новое наказание, наверное, получить.
– А что бы ты на его месте сделал?
– Ну, я б мне поесть сначала дал. Ты-то сейчас что жевал? А мне… Ладно, потом!
Маг манил к себе.
– Молчи-молчи! Уже знаю. И без доклада всё понял. Совсем из головы вон, что одна твоя благородная прародительница того же народа была. Ну уж на то и наказание, дружок… Считай, выдержал с честью. А за выходку свою и самому, небось, неловко, так? Ладно. Если всю свою дурь выполоскал, пойди поешь. Сейчас дале тронемся. Нет, погоди, ещё одно осталось: с приграничным дозором тут расстаёмся, хочу через них весточку чине послать. Ты там, на подворье, ни в кого часом не влюбился? Нет? А то ты вроде как не в себе… Ну-ну, не ершись! Шучу. Ты мне как на духу скажи. От тамошних красавиц сердце свободно? А жениться не хотел и не обещал? Точно нет? Тогда, надеюсь, против не будешь, если я от Стара к известной тебе девице посватаюсь?
Всё-таки дивная сила таится в чудодейном источнике владетельной чины! Глядя магу, как и Лару, прямо в глаза, Дэл твёрдо ответил:
– Нет.
– Не поссорю я вас?
– Нет!
– Ну, решено. За тебя не могу – ты сам себе господин. А он приёмыш, сам знаешь, у меня на попечении, я загодя проследить должон, чтоб у него всё хорошо складывалось. Рад, что ты понимаешь и другу не мешаешь. Можешь его порадовать. – Дэл поклонился, укрывая от старца плеснувшее в глазах волнение. – Что ж, все дела у нас здесь закончились. Приедем – посвящу тебя в младшие маги, выберешь себе наставников и испытание для следующего круга, а там можешь отдыхать, всё Межгранье – твоё… Иди, ешь. Да пришли первого-из-старших и дежурного с письменным прибором.
– Ну что, наказал?
– Есть отправил. Пойдём?
– Пошли. А что так долго говорили?
Дэл ответил не сразу. Поддел ногой камушек, провёл его, попинывая, несколько шагов, сказал небрежно:
– Пытал, кого любили на подворье. Я отпёрся. А от тебя сватов шлёт. Спрашивал, не против ли я.
Стар остановился:
– Врёшь! Уже? Откуда он узнал-то? Я тебе как другу, а ты…
Теперь остановился и Дэл, вскинулся:
– Да пошёл ты! Ещё раз на меня подумаешь!.. – Оглянулся на мага. Тот, будто и не наблюдал мгновение назад за ними, задумчиво разглядывал кончик пера, склонившись над свитком. – Ты чё, не понял? Он уже всё решил! Разве не ты его просил? Значит он сам. Сверхпроницательный какой… Может, увидел что? А ты что, передумал?
Стар пожал плечами:
– Да нет. Только почему так сразу… С чего это он? А от тебя чего не послал?
Дэл отвернулся от Никтуса, двинулся дальше, мимо друга, презрительно бросил:
– Я ж не собирался жениться, как ты!
Стар поплёлся следом, с чувством сообщив в пространство – не то другу, не то себе, не то берегиням:
– Тебе хорошо, ты сам себе решаешь, когда и что делать, а тут не успеешь подумать, как он уже над душой стоит. Ни вздохнуть, ни…!
– Так он так и сказал: мол, ты на его совести, он загодя следит, чтоб у тебя всё было хорошо… Сбегай, откажись. Ухи ещё не уехали.