Ездовое проверялось каждый год, по осени – в дюжинных гонках. С ним все старшие ученики капища справлялись без труда, за что и получали соответствующее отличие – зелёную ленту, шитую серебряными или золотыми драконами. Ею наездники обычно перехватывали волосы: повязывали на лоб или – с модным шиком – вплетали в одну из кос, ежели таковые были. Лёгонькая Яромира, не слезавшая в своё время с отцовского Буяна, уже заработала на ленту полное число почётных дракончиков.
Ещё одно испытание – верховое, когда потребно показать все умения разом, все молодые витязи обычно проходят позже, уже в своих дружинах, где им предопределено служить во славу своего владения и венценосного дома.
Но самое важное, конечно, испытание нынешнее, тройное – на Право получения Меча. Чухина дюжина уже давно отстояла своё. Яромира же, как девица, была допущена Цангом к испытаниям только сейчас, на седьмом круге.
Эти бои всегда и во всех главных школах начинаются с середины шестого круга и после каждого полнолуния свершаются при судействе самых именитых мастеров Мира. Так что к началу седьмого, завершающего, круга в строю остаются только действительно достойные звания витязя. Справляются, конечно, не все. Вот и сегодня не выдержавшие боя пополнят ряды славного Цеха Оружейников: будут торжественно зачислены в его подмастерья, обучатся одному из ремёсел и по окончании седьмого круга получат причитающиеся этому уважаемому сословию привилегии…
А чтобы не было обиды, взаимной неприязни и кровной мести между участниками всякого испытательного боя, много лет тому назад – в разгар междоусобиц – Собор устами Никтуса повелел проводить испытания в масках, безо всяких оберегов, без знаков отличия, оружием, подобранным по руке накануне боя. И хоть междоусобные стычки так и не перевелись, ныне стало просто неприличным расспрашивать, с кем же довелось сразиться за Меч, или признать в своём боевом товарище после пьяной дружеской потасовки бывшего ритуального соперника. Но имена испытуемых по-прежнему не оглашали, испытующих витязей зазывали из дальних дружин и знание о том, кто они таковы, держали в тайне.
Так и теперь по сигнальному колоколу на ристалище вышла дюжина бойцов в одинаковом снаряжении и с закрытыми лицами. Лишь ученики различались цветом масок.
В последнюю очередь появились гвардейские мастера других школ, степенно расселись за судейские столы. Правила знали все, времени на их повторение никогда не тратилось. Цанг, как основатель здешней гвардейской школы и хозяин ристалища, поднял руку, гул голосов смолк. Витязи в масках отступили к мастерам, а ученики, вскинув самострелы, вышли на середину, стали плотным кругом, спинами друг к другу. Цанг резко опустил руку, и над ристалищем, на бреющем вывернув из-за караульных, стремительно пронеслось полдюжины шумилок с привязанными к сёдлам чучелами. Туча разноцветных стрел взметнулась над вскинувшим самострелы кружком. Зрители одобрительно засвистели, пугая шумилок: ни одна ярко окрашенная стрела не прошла мимо цели. Потом беспристрастно будет подсчитано, сколько стрел каждого цвета вонзилось в каждое чучело и в какую именно его часть. Засчитывались лишь те попадания, что были бы смертельны для взаправдашнего противника. А пока первая, самая простая, на первый взгляд, часть испытаний была закончена, самострелы отложены, и шесть пар с мечами в руках подошли к мастеру Цангу тянуть жребий – кому за кем биться. Вытянув жребий, быстренько присягнули на честность ведения испытательного боя, собственно, единственное отличие которого от настоящего заключалась в том, чтоб не калечить, не убивать нарочно – разве что случайно, по неосторожности…
– Серой маске – последней досталось. Поди, специально морозит, и бойца-то ей, глянь, какого здоровенного откопал, дай волю – мастера б выставил, чтоб уж наверняка, – побежал шепоток по топтавшимся вдоль частокола рядам.
На помосте же коварных намерений Цанга не обсуждали, а торопились заключить споры до боя, причём на серого ученика ставили не меньше, чем на прочих. Порядок был прост: по колоколу пара сходилась на круг, бралась за мечи и билась на мечах, по колоколу те мечи отбрасывала и схватывалась в рукопашную – до тех пор, пока тот же сигнал не возвещал выхода следующей пары. Перерыва не делалось. По исходе всех схваток выносился вердикт – оглашали цвета удостоившихся Меча. До и после своего выхода можно было болеть за соучеников или молиться своим берегиням, глазеть на чужие бои или зализывать полученные раны – кому что больше нравится.