– Трое: любви, то есть льда не имеющих? – фыркнул Бокк. – Разве не так сказано в Послании к коринфянам?
Джеффордс захлебнулся хохотом, и Кари ущипнула его за руку. Действительно, исследовательская бригада проекта «Эйткен» еще должна была обнаружить значительные запасы льда, представлявшие основную цель всего предприятия. Однако пока попадались только следы воды, и приходилось продолжать поиски, посвящать большую часть времени подготовке к очередному выходу на поверхность, проводить в скафандре весь десятичасовой рабочий день, потом приходить в себя. Им везло, если за каждые восемь дней удавалось совершить два полных цикла.
В паузах они проводили виртуальные прогулки по Луне, гоняя по поверхности мини-роверы, чтобы остающиеся на Земле клиенты могли получить собственные впечатления от псевдопребывания на базе «Эйткен». Кроме того, то и дело приходилось проводить тестовые испытания аппаратуры обработки данных, находящейся в Операционном складе – втором сооружении базы, соединенном с «Уютным отелем» надувным туннелем.
Выходя из блока, Джо провел положенную предварительную проверку коммуникационного оборудования, закончившуюся вопросом от Кари:
– Кстати, на тот случай, если будут спрашивать… куда вы направляетесь?.
– Как куда? – спросил он. – На место посадки «Следопыта».
Роберт Темпл, Кадровый Офицер, скончался от сердечного приступа в Орландо, штат Флорида, в 2008 году. Он остался на работе в НАСА и после завершения полетов по программе «Аполло» командовал тремя полетами шаттлов.
Джо вернулся на Луну, чтобы заново пережить ключевой момент собственной жизни, суть которого, судя по воспоминаниям прочих астронавтов, либо начисто изгладилась из его памяти, либо полностью не дошла до него. Он представлялся себе неким подобием парашютиста из 101-го десантного полка, вернувшегося в Нормандию через пять десятков лет после дня высадки.
Впрочем, вполне возможно, что открытие, которое они с Альфой совершили во время второго выхода на лунную поверхность, исказило общее впечатление.
Как бы то ни было, те три дня пребывания на Луне впечатались в его память постоянным беспокойством о временном графике миссии, тупым страхом, полнейшим утомлением. Страх начался с того момента, когда посадочный двигатель лунного модуля чихнул при подходе к поверхности – пауза в его работе была настолько аномальной, что хладнокровный и спокойный Чак Беренс, Апостол Альфа, повернул голову внутри круглого прозрачного шлема, глаза его расширились в тревоге, с губ сошло простое, но выразительное словцо.
Однако в классической для Альфы манере ему не пришлось ничего делать. Двигатель вновь вышел на полную тягу, процедура посадки продолжилась, и под действием адреналина оба астронавта обратились к изучению сценариев своего первого выхода. (Чаку надлежало в качестве первых слов произнести: «Ну, папа и мама, смотрите-ка на меня!». Реплика Джо была менее пафосной: «Отличная погода для прогулки».)
Несмотря на то что в день посадки Альфы и Омеги вокруг Луны кружили три ретрансляционных спутника, связь с обратной стороной стабильностью не отличалась. Тем не менее первая семичасовая вылазка прошла как по маслу. Флаг воткнули в грунт. Ровер выкатили на поверхность. Научные приборы расставили.
После двадцати часов бодрствования и крайнего напряжения обоим астронавтам не требовалось никаких снотворных пилюль, чтобы уснуть в тесном и неуютном «Следопыте».
На следующий день – после официальных церемоний и улаживания ряда непредвиденных обстоятельств – они получили возможность забраться в ровер и отправились в путь, в той же самой манере, в которой Альфа разгонял свой Т-38 [Учебный сверхзвуковой самолет фирмы «Нортроп», используемый НАСА для тренировок астронавтов] направляя его в синее техасское небо. Если позволят обстоятельства и местность, по прямой от посадочного модуля их будут отделять шесть километров. Достаточно близко для того, чтобы можно было вернуться назад пешком, если ровер подведет.
Целью поездки служило так называемое Большое Соленое озеро, впервые обнаруженное геологом из штата Юта. Это самое БСО являло собой мини-кошмар в форме печенки размером один на три километра, буквально усеянный скоплениями кратеров и расщелин.
На трехчасовой отметке программы выхода астронавты расставили приборы на первой из двух запланированных остановок, и тут связь с Хьюстоном прервалась на сорок минут. Альфа предложил:
– Эй, Джо, давай скатаем туда.
Туда оказалось затененной расщелиной в скале высотой метров с десять, видневшейся в пяти десятках метров к югу. Расщелина представляла собой вход в пещеру внутри одного из невысоких холмов на дне БСО. Джо, конечно же, знал его. Он помнил окрестности котловины Эйткен буквально фотографическим образом. Узкая и неровная расщелина вела, однако, не в пещеру, а на открытое пространство, которое геологи называли атриумом.