— Может, в этом и смысл, — задумчиво сказала Док. — Язык, который эволюционирует. Адаптируется к собеседнику. Учится.
Елена Воронова сидела за медицинской консолью, отслеживая биометрию команды. Все показатели были в норме. Почти. Лёгкое учащение пульса, повышенный уровень адреналина. Команда нервничала, даже если не показывала этого.
— Визуальный контакт! — объявила Гремлин.
Настя Беляева была самой молодой в команде после Кадета, но знала "Персефону" как свои пять пальцев. Каждый винтик, каждую схему. Сейчас она сидела за инженерной консолью, готовая к любым неожиданностям. Её короткие рыжие волосы, отливали медью в свете экранов.
На главном экране появилась точка — пока просто утолщение на фоне звёзд. По мере приближения она росла, обретала форму.
Станция "Мнемозина" выплывала из тьмы медленно, словно нехотя. Словно не хотела быть найденной. Сначала стал виден общий силуэт — три жилых модуля, соединённых переходами в форме треугольника. Геометрия, которая почему-то вызывала беспокойство. Может, дело было в идеальной симметрии. Или в том, как переходы сходились к центру, напоминая...
Нет. Волков отогнал мысль. Не стоит искать зловещие знаки там, где их нет.
Центральная антенная решётка возвышалась над конструкцией как шпиль собора. Или как надгробие. Всё выглядело целым, неповреждённым.
Слишком целым для двухсот лет дрейфа.
— Увеличить сектор Б-3, — приказал Волков.
Изображение приблизилось. И тут стали видны странности.
Вся поверхность станции была покрыта изморозью, но не обычной. Не хаотичными наростами, которые можно ожидать от двух веков в космосе. Кристаллы льда формировали сложные узоры — спирали, фракталы, геометрические фигуры невероятной точности. Словно мороз подчинялся не законам физики, а чьей-то воле. Или программе. Или безумию.
— Красиво, — прошептал Кадет.
— И неправильно, — добавил Дарвин, наклонившись вперёд. — Посмотрите на структуру кристаллов. Это не может быть естественным образованием. Энтропия не работает так. Хаос не создаёт порядок.
— Если только кто-то не помогает хаосу, — мрачно заметил Волков.
— Температура поверхности? — спросил он вслух.
— Минус двести двенадцать, — ответил Харон. Голос ИИ звучал ровно, бесстрастно. Машине было всё равно, что температура аномальна. — Это на двенадцать градусов холоднее расчётной.
— Откуда лишний холод? — спросил Герц.
— Неизвестно. Станция словно поглощает тепловую энергию из окружающего пространства.
— Это невозможно, — возразил Дарвин. — Второй закон термодинамики...
— Многое из того, что мы видели, казалось невозможным, — перебил его Волков. — Дистанция?
— Пятьсот километров и сокращается. Скорость сближения — пятьдесят метров в секунду.
— Замедлить до десяти. Облететь по спирали, хочу осмотреть со всех сторон.
"Персефона" начала медленный облёт станции. С каждым витком открывались новые ракурсы, новые детали. И новые вопросы.
Солнечные панели были покрыты той же кристаллической коркой, но продолжали поворачиваться, отслеживая далёкое Солнце. Отсюда, на краю системы, наша звезда выглядела просто яркой точкой. Но панели находили её безошибочно, поворачивались с механической точностью. Сквозь лёд. Вопреки логике.
Антенны связи тоже двигались, медленно сканируя пространство. Искали что-то. Или кого-то. Или просто выполняли программу, заложенную двести лет назад мёртвыми руками.
— Она охотится, — вдруг сказал Моряк.
— Что? — Волков повернулся к пилоту.
— Станция. Посмотрите, как движутся антенны. Это не случайное сканирование. Есть паттерн. Она что-то ищет.
Волков присмотрелся. Моряк был прав — движение антенн следовало определённому алгоритму. Сложному, но узнаваемому. Поисковая развёртка. Станция действительно что-то искала в пустоте.
Или кого-то ждала.
— Стоп, — Кадет указал на экран. — Вон там, сектор Д-7. Это что?
Волков увеличил изображение. На корпусе станции, среди фрактальных узоров, виднелись символы. Те самые, которые Кадет переводил последние часы. Но эти были другими. Крупнее. Чётче. Словно выведенные специально для них.
— "Добро пожаловать", — прочитал парень. — Или... нет, точнее будет "Признание присутствия". Но есть ещё оттенок... "Мы знаем, что вы здесь". Они знают, что мы здесь.
— Кто "они"? — спросила Док.
Её голос звучал спокойно, но Волков видел, как она сжимает край консоли. Костяшки пальцев побелели.
— Не знаю, — Кадет нахмурился, вглядываясь в символы. — Но эти знаки... они свежие. Смотрите — лёд вокруг них отличается. Другая структура кристаллов, другой узор. Как будто...