"Персефона" начала сближение со стыковочным узлом. Расстояние сокращалось — триста метров, двести, сто. С каждым метром детали становились чётче. Фрактальные узоры на корпусе станции казались теперь почти живыми, пульсирующими в такт чему-то невидимому.
Древние протоколы автоматической стыковки ожили — огни замигали в установленной последовательности, направляющие лучи прочертили путь между кораблями. Красный, зелёный, белый. Цветовой код, неизменный уже три столетия.
— Невероятно, — прошептала Гремлин. — Системы станции отвечают. Двести лет, а электроника работает.
— Качественно строили, — заметил Моряк, корректируя курс. — Не то что сейчас. Сейчас всё на соплях и молитвах.
Но в его голосе не было обычной иронии. Пилот сосредоточенно работал с органами управления, компенсируя микродрейф, выравнивая векторы. Стыковка — всегда деликатная операция. Стыковка с объектом, который не должен функционировать — вдвойне.
Пятьдесят метров. Тридцать. Десять.
Мягкий толчок — и корабли соединились. Захваты защёлкнулись с механической точностью, создавая герметичное соединение. Глухой лязг прокатился по корпусу "Персефоны".
— Стыковка завершена, — доложил Харон. — Проверка герметичности... подтверждено. Шлюз станции удерживает давление.
После двухсот лет. Резиновые уплотнители должны были рассыпаться в пыль. Металл — проесть микрометеориты. Но шлюз держал давление.
— Отлично, — Волков повернулся к команде. — Первая группа — я, Моряк, Гремлин. Задача — осмотр ближайших отсеков, проверка безопасности. Вторая группа — Герц, Док, Дарвин — остаётесь на корабле. Следите за нами, будьте готовы к экстренной эвакуации. Кадет...
— Я с вами, — быстро сказал парень. — Шеф, я должен увидеть. Эти символы, этот язык — я единственный, кто хоть что-то понимает.
Волков хотел отказать, но остановился. Парень был прав — без переводчика они могут пропустить что-то важное. Что-то вроде предупреждения. Или инструкции. Или эпитафии.
— Ладно. Но держишься позади и без самодеятельности. Понял?
— Так точно!
Энтузиазм молодости. Кадет видел в этом приключение, шанс проявить себя. Не понимал, что некоторые двери лучше оставлять закрытыми.
— Тогда по местам. Скафандры, полная проверка. Оружие...
— Оружие? — удивился Дарвин. — Мы же не ждём сопротивления?
— Протокол первого контакта предусматривает вооружение, — напомнил Волков. — Надеюсь, не пригодится.
Лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь. Старая истина, спасшая ему жизнь не раз.
***
Через пятнадцать минут первая группа собралась у шлюза. Скафандры последнего поколения — лёгкие, прочные, с запасом воздуха на восемь часов. Белые, с оранжевыми полосами безопасности. На нагрудных пластинах — имена и должности. Волков, командир. Семёнов, пилот. Беляева, инженер. Соколов, специалист.
На поясах — стандартные лазерные резаки, которые при необходимости могли служить оружием. Сигнальные ракеты. Аварийные маячки. Всё по протоколу.
— Проверка связи, — Волков постучал по шлему. — Все слышат?
— Громко и чётко, — отозвался Герц с мостика. — Видео со шлемов идёт без помех. Биометрия в норме. Температура тела, пульс, давление — всё в зелёной зоне.
— Открываем шлюз.
Тяжёлая дверь медленно отъехала в сторону с шипением выравнивающегося давления. За ней — переходной тамбур, узкое пространство между "Персефоной" и станцией. Стены из голого металла, потёртые временем. На полу — следы от магнитных подошв, оставленные поколениями экипажей.
За тамбуром — шлюз станции, покрытый тонким слоем инея. Но не обычного инея. Кристаллы формировали те же спиральные узоры, что и снаружи. Миниатюрные фракталы, повторяющие себя в разных масштабах.
На панели управления мигал зелёный огонёк — системы ждали гостей. Ждали двести лет.
— Температура в тамбуре минус сорок, — доложила Гремлин, проверяя показания. — Терпимо для скафандров.
Они вошли в тамбур. Дверь "Персефоны" закрылась за спинами с глухим лязгом. Теперь только тонкая прослойка воздуха отделяла их от станции.
Волков посмотрел на своих спутников через прозрачный визор шлема. Моряк выглядел собранным, готовым к неприятностям. Гремлин изучала панель управления с профессиональным интересом. Кадет... парень дрожал. Не от холода — скафандры поддерживали комфортную температуру. От возбуждения. Или страха. Или того и другого.
— Активирую протокол открытия, — Гремлин подключилась к панели управления. Её пальцы в толстых перчатках двигались удивительно ловко. — Господи, это же антиквариат. Механические реле, аналоговые схемы... Но работает! Всё работает!