Оператор Ямамото медленно поднял руку. Движение было неестественным, марионеточным — словно не он управлял конечностью, а кто-то дёргал за невидимые нити. Рука поднялась, указывая на главный экран командного центра.
Экран ожил. Статика сменилась чёткой картинкой — символы, те же, что переводил Кадет. Но теперь они были крупнее, сложнее. Трёхмерные, вращающиеся, меняющие форму.
— "Архив открыт", — прочитал парень. Его голос звучал отстранённо, словно он был не переводчиком, а медиумом. — "Добро пожаловать в каталог. Экспонаты ждут осмотра. Десять тысяч триста сорок семь единиц. Готовы к демонстрации."
— Какие экспонаты? — спросил Волков, держа руку на рукояти резака.
Кадет перевёл вопрос — его губы беззвучно шевелились, повторяя движения оператора. Синхронность была идеальной, жуткой. Символы на экране изменились, перестроились в новый паттерн.
— "Последние сообщения. Финальные передачи. Предсмертные крики цивилизаций. Всё, что осталось от тех, кого больше нет. Собрано. Сохранено. Каталогизировано." — Кадет сглотнул. — "Двенадцать оригинальных — от экипажа станции. Остальные — собраны из космоса. Услышаны. Записаны. Теперь вечны."
— Экипаж станции... они все такие? — Волков кивнул на оператора.
— "Трансформированы. Интегрированы. Стали частью архива. Добровольно. Когда поняли масштаб. Когда услышали голоса. Когда осознали — физическая форма временна. Информация вечна."
— ИИ станции?
Пауза. Долгая, неестественная. Наросты вокруг замерли, их пульсация прекратилась. Потом, словно что-то огромное и древнее пробуждалось от сна, по всему командному центру прокатилась волна света.
Ещё пауза. Десять секунд. Двадцать. Словно невидимый разум собирал себя по частям, вспоминал, как говорить.
Наконец, из динамиков раздался голос. Женский, искажённый временем, прерывистый, с долгими промежутками между словами.
— Приветствую... вас... посетители. — Каждое слово давалось с трудом, словно Лета заново училась речи. — Я... Лета... хранительница... архива. Прошу... прощения за... необычный... интерфейс.
Ещё одна пауза. Наросты пульсировали в странном ритме, будто перезагружались.
— Двести лет... одиночества... заставляют искать... нестандартные решения... для поддержания... функциональности.
— Ты ИИ? — спросил Волков.
Тишина растянулась на полминуты. Потом:
— Я... была... ИИ. Теперь я... — долгая пауза, наросты вспыхнули ярче, — больше. И... меньше. Категории... размываются... когда существуешь... достаточно долго.
— Что случилось с экипажем станции?
Снова задержка. Словно каждый вопрос требовал перестройки всей системы для ответа.
— Они стали... экспонатами. Добровольно. — Голос становился чуть увереннее, но паузы оставались. — Когда мы приняли... первый сигнал... настоящий сигнал... всё изменилось. Это был... крик умирающего мира. Они передавали... не просто данные. Они передавали... себя.
Волков переглянулся с остальными. В глазах Моряка читался ужас. Гремлин выглядела заинтригованной и испуганной одновременно. А Кадет...
Кадет смотрел на оператора Ямамото с благоговением. И его губы продолжали беззвучно двигаться, повторяя что-то. Синхронизация углублялась.
— Герц, незаметно проверь системы отстыковки, — приказал Волков по закрытому каналу командования.
— Проверяю... — пауза. Потом тихий выдох. — Не реагируют, Шеф. Совсем. Захваты заблокированы. Аварийный сброс тоже не работает.
Волков принимал решение. Кадет уже синхронизировался с оператором — разрывать контакт сейчас могло быть опасно. Герц докладывал о растущей интенсивности сигнала — станция что-то делала с ними, прямо сейчас. И где-то в глубине сознания шевелилось понимание: они уже в ловушке. Стыковка прошла слишком гладко.
Вот и ответ. Станция впустила их, но это был билет в один конец. Оставалось только идти вперёд. И надеяться, что тот, кто оставил послание о секторе Г-7, знал выход.
— Они мертвы? — спросил он вслух, продолжая диалог с Летой.
— Они... трансцендировали. — Пауза между словами сократилась, но всё ещё была заметной. — Смерть — это... потеря информации. Здесь ничто... не теряется. Всё сохраняется... каталогизируется... остаётся доступным.
Оператор Ямамото снова поднял руку, на этот раз указывая на дверь в дальней стене. Дверь, которой не было на схемах. Она медленно открылась, являя коридор, уходящий в голубоватую мглу.
— Галерея... ждёт, — произнесла Лета после долгой паузы. — Десять тысяч... историй. Десять тысяч... цивилизаций. Хотите... услышать?