— Резервные копии? — Гремлин оторвалась от замков. — Но зачем везти их на грузовике? И почему именно сейчас, после двухсот лет?
— Хороший вопрос. Харон, кто заказчик груза?
— Информация недоступна.
— Кто оплатил перевозку?
— Информация недоступна.
— Да что ж такое! Хоть что-нибудь доступно?
— Могу сообщить, что контейнер был загружен на станции "Церера-7" за четыре часа до вашего отбытия. Документы оформлены через автоматическую систему, без участия человека-оператора.
Волков и Моряк переглянулись.
— Кто-то очень не хотел оставлять следов, — заметил пилот.
— Или что-то, — добавила Гремлин. — Шеф, а что если... что если сама станция заказала доставку? Через старые протоколы, автоматические системы?
— Станция, которая молчала двести лет?
— А теперь не молчит. Может, она проснулась раньше, чем мы думаем. И первым делом отправила свои архивы... куда? К майнерам на Эриду?
Волков снова посмотрел в манифест.
— Нет. Конечный пункт доставки... — он запнулся. — Координаты. Просто набор координат, без названия.
— Покажи.
Моряк взглянул на цифры и присвистнул.
— Это же почти наш текущий курс. Отклонение в пару градусов.
— То есть контейнер везут туда же, куда летим мы, — подытожила Гремлин. — К "Мнемозине".
В отсеке повисла тишина. Только холодильные установки гудели монотонно, поддерживая температуру.
— Вскрывай, — решил Волков.
— Шеф, ты уверен? Если там защита...
— Вскрывай. Мы должны знать, что везём.
Гремлин кивнула и принялась за работу. Её пальцы порхали над панелью управления замком, обходя защитные протоколы один за другим. Моряк держал наготове огнетушитель — на случай, если сработает система самоуничтожения.
— Почти... ещё немного... есть!
Замки щёлкнули. Тяжёлая дверь контейнера начала медленно отъезжать в сторону, выпуская клубы морозного пара.
— Температура внутри минус восемьдесят, — доложила Гремлин, проверяя показания. — Криогенное хранилище.
Пар рассеялся, открывая внутреннее пространство контейнера. Ряды стеллажей от пола до потолка, заполненные архивными модулями. Старая технология — физические носители вместо квантовых кристаллов. Каждый модуль размером с обувную коробку, покрытый инеем.
Волков шагнул внутрь, чувствуя, как холод пробирает даже сквозь утеплённый комбинезон. На ближайшем модуле была выгравирована эмблема проекта "Мнемозина" — стилизованное ухо, прислушивающееся к звёздам.
Под эмблемой мелкими буквами была выгравирована дополнительная маркировка. Волков присмотрелся, протёр иней перчаткой.
"Архив 0001. Первичный контакт. Генетический ключ: Соколов/Крылов/Волков" — Что за чертовщина? — пробормотал он, перечитывая строку.
Моряк заглянул через плечо.
— Наши фамилии? Но этому модулю больше двухсот лет...
— Совпадение, — быстро сказала Гремлин, но в голосе звучала неуверенность. — Распространённые фамилии.
Волков молча изучал маркировку. Соколов, Крылов, Волков. Дима, Андрей и он сам. Слишком специфично для совпадения.
— Смотрите, — позвала Гремлин, освещая фонариком ряды модулей. — "Архив 001-100. Первичный контакт". "Архив 101-200. Лингвистический анализ". "Архив 201-300. Попытка коммуникации".
— А вот это интересно, — Моряк указал на дальний ряд. — "Архив 1001-1100. Трансформация экипажа". "Архив 1101-1200. Протоколы сохранения сознания".
— Что за чертовщина? — пробормотал Волков.
Он взял один из модулей — "Архив 1247. Финальная передача". Модуль был неожиданно тяжёлым, словно внутри находилось нечто более плотное, чем данные.
— Шеф! — голос Герца в коммуникаторе звучал взволнованно. — У нас изменения!
— Какие изменения?
— Сигнал станции... он отреагировал на вскрытие контейнера. Частота и интенсивность растут. Будто станция... проснулась окончательно.
— Что это значит?
— Не знаю. Но структура сигнала меняется. Появляются новые слои данных. И Кадет... он начал что-то писать. Быстро. Говорит, что должен записать, пока не забыл.
— Возвращаемся, — скомандовал Волков. — Гремлин, запечатай контейнер. Но сначала...
Он сунул модуль "Финальная передача" в карман.
— Шеф? — удивился Моряк.
— Хочу знать, чем всё закончилось для них. Быстро, закрывайте и пошли.
Они выскочили из контейнера. Гремлин быстро активировала замки, восстанавливая защиту. В коммуникаторе уже звучали новые голоса — встревоженные, напряжённые.
— ...не могу остановиться! Оно само льётся!