Да, когда-то у меня была семья. – она вновь повернула лицо к потолку. – Я не знаю, что с ними сейчас, … тогда … мой отец был успешным бизнесменом. Сделки, курсы валют, клиенты, партнёры – это всё что его волновало. Мою мать волновал лишь престиж нашей семьи. У нас был великолепный дом в элитном районе и всё и всегда должно было быть только на высшем уровне. И окружение было таким же престижным, элитным, туда никогда не мог попасть человек не соответствующий этому уровню. Естественно у меня была элитная школа, затем престижный университет за границей, ведь я тоже должна была соответствовать. Меня тошнило от этого лицемерия вокруг, искусственные улыбки, холодные глаза. Когда каждый вокруг готов в любую минуту растоптать тебя если ты сделаешь хоть какую нибудь ошибку. Пытаясь хоть как-то отвлечься от этого я стала курить травку с однокурсниками, они тоже были из богатых семей. Некоторые из них, как и я пытались сбежать от этой, раздирающей душу реальности. Затем пошли наркотики посильней. Не знаю сколько бы это продолжалось если бы однажды мы не попались с дозой полиции. Нас арестовали. Тогда родители всё и узнали. Для них это был шок, особенно для матери, как я посмела опозорить семью. Отец со своими деньгами и связями конечно всё замял. Меня поместили в клинику, конечно же элитную. Лёжа на больничной койке в этой дорогостоящей клинике, я понимала всю безысходность своего будущего. Оно было уже давно предрешено моими родителями. Их не интересовало ни моё желание, ни мои интересы, я просто должна соответствовать статусу семьи … без вариантов. Эти мысли однажды привели меня на крышу. То ли медсестра забыла закрыть дверь, то ли она специально осталась открытой. – Инга замолчала. Я понимал, как трудно ей об этом говорить, может быть она делает это впервые и я оказался слушателем её исповеди. Я сидел на полу облокотившись спиной о стену и терпеливо ждал продолжения.
Здание было пятиэтажным. – продолжила Инга. – Я стояла на краю крыши, разглядывая освещаемый фонарями тротуар, аккуратненькие газончики, клумбы. Я думала о том уронит ли моя мать хоть одну слезу на моих похоронах, хотя нет, она будет рыдать и заламывать руки, рассказывая всем историю о страшной автокатастрофе в которой я якобы погибла. Самоубийство, она бы никогда не позволила так обесчестить семью, престиж которой она так оберегала. Я уже была готова сделать этот последний шаг, когда рядом со мной раздался голос:
Не лучшее время для прогулки, – я была уверенна, что здесь никого нет.
Что? – переспросила я обернувшись на голос. Метрах в трех от меня на краю крыши сидел свесив ноги и оперевшись руками в карниз, парень.
Не лучшее время для прогулки по крышам. – повторил он. – Скоро пойдёт дождь, здесь будет скользко, можно подскользнуться.
Ты кто? – спросила я не очень соображая что он говорит.
Прошу прощения, – он поднялся и с лёгким кивком произнёс, – Гер.
Что?
Гер, моё имя Герман,но друзья зовут просто Гер.
Ты откуда здесь взялся? – моё удивление всё возрастало, поскольку я была уверена, что когда я вышла на крышу тут никого не было.
Гулял. – был его ответ.
А — а — а.... – у меня абсолютно не было слов.
Хочешь составить мне компанию? – спросил он.
Что?
Тебя видимо хорошо накачали таблетками, раз ты плохо слышишь и без конца переспрашиваешь.
Да, наверное.
Да, наверное – это насчёт таблеток или составить компанию.
Таблеток.
Понятно, ну а насчёт компании.
Я стояла пытаясь его разглядеть. На крыше нас освещала только полная луна, но и её света было достаточно. Он был высок, строен, чёрные волосы до плеч стянуты резинкой на затылке, кожаная куртка, джинсы, высокие сапоги. Он держался спокойно и свободно, но не развязно.
Да, – вдруг сказал он, видимо заметив, что я его разглядываю, – у меня есть девушка и я её очень люблю.
Поздравляю, – что я могла ещё сказать.
Спасибо, – всё так же спокойно ответил он. – Ну, так что ты выбираешь?
У меня есть выбор? – я пожала плечами.
Конечно. Ты можешь вернутся назад в палату и продолжать жалеть себя несчастную, а можешь пойти со мной и увидеть другой мир. Хотя есть ещё третий. – и он слегка кивнул в сторону крыши.
В этот момент я увидела себя со стороны. Действительно, что ждёт меня если я вернусь назад, ничего — абсолютная пустота. Так что я тогда теряю, несколько минут назад я хотела покончить с этой жизнью, но вот мне предоставился шанс … Я вглядывалась в его лицо. Правильные черты, высокие скулы, тонкие губы, глаза казались совсем чёрными под лунным освещением. Он не отводил их пока я разглядывала его, он стоял и спокойно ждал моего ответа. А потом просто молча протянул мне руку и в этот момент я поняла, что если не воспользуюсь этим шансом, то буду жалеть всю свою жизнь, и протянула ему свою.
Вот и отлично, – сказал он крепко сжимая мою ладонь. – Там пожарная лестница, мы спустимся по ней.
Мы оказались на заднем дворе клиники, впереди был высоченный, каменный забор и я даже не представляла как его можно преодолеть.
Я подсажу тебя, ты просто встанешь мне на плечо, сможешь подтянуться и подняться на забор, поняла?
Я кивнула. Он довольно легко меня поднял и я быстро оказалась на верху этого неприступного ограждения. Но я не понимала как поднимется он. Мой провожатый отошел на несколько шагов, разбежался и мне показалось что он пробежал по забору, подпрыгнул, потянулся и уже через мгновение сидел рядом со мной. Затем спрыгнул на припаркованную (не знаю уж случайно или нет) с другой стороны машину и протянул мне руку. Мы перебежали пустую, освещаемую фонарями дорогу. Метрах в десяти под деревом стоял мотоцикл. Гер достал откуда-то шлем и кожаную куртку, сказал «одень». Мы мчались по ночному городу. Я понимала, что навсегда расстаюсь со своей прошлой жизнью и как прежде не будет никогда.
Она замолчала. Я думал о том, насколько должно было быть сильно её отчаяние в тот момент, чтобы доверится первому встречному человеку, абсолютно неизвестно откуда взявшемуся на этой крыше.
Что было дальше? – спросил я.
Дальше, расскажу тебе в другой раз. Скоро уже рассвет. Надо отдохнуть.
Она отвернулась и я понял, что дальнейшие расспросы будут бесполезны. К тому же она права, нужно поспать. Я закрыл глаза.
Глава 7
Мне снилась река. Старое кирпичное здание, на верхнем этаже большие, округлые окна. В одном из окон белокурая девушка с книгой. Странный звук ударов по стеклу. Дом и девушка, и река стали исчезать. Мне очень хотелось чтобы она повернулась, мне очень важно было увидеть её лицо, но она исчезла. Этот звук, откуда он. С трудом я стал выходить из своего сна. Открыл глаза, Инги рядом не было. Звуки ударов прекратились, из фойе послышался скрип дверного засова, раздались голоса.
Ну ребята, вас не сразу и найдёшь. Мы тут переживаем, что они с голоду умирают, а они гляди-ка, столовую нашли.
Голос был Славкин. Неужели уже столько времени. На часах было почти восемь, значит из крепости выехали ещё затемно, черти. Славка зашёл в зал, где мы расположились.
Привет брат, хватит дрыхнуть.
Вы почему так рано? – рявкнул я на брата, всё ещё пытаясь отогнать свой сон.
Извини, что разбуди,. – огрызнулся Славка.
Вы выехали из крепости по темноте, кто разрешил? – я встал потирая лицо руками.
Пушкарёв разрешил. У нас тут дело важное, а ты раскомандывался. – проворчал мой брат.
В зал вошли ещё двое. Я не сразу узнал их, это были вчерашние солдаты, освобождённые нами.
– Приветствую. – сказал один из них, постарше,... майор, не помню,... кажется Потапов.
И что же это за дело такое важное, что Пушкарёв свои же приказы нарушает?– спросил я.
Я же тебе говорю, – не унимался Славка, – здесь радио вышка есть, а он, – Славка указал на второго новичка, – он связист.
Ефрейтор Кравченко. – представился связист.
Угомонись, сказал вошедший в зал Антонов, – видишь у человека ещё голова не включилась