— Эй, Турумбет! — окликнул его мужской голос.
Турумбет не остановился — не расслышал. Снова окрик:
— Постой! Куда ты такой сердитый?
— Айтбай? — узнал Турумбет и схватил его за грудки. — Где Туребай?
— А зачем он тебе?
— Не лезь не в свое дело! Я ему сам объясню! — угрожающе поднял кулак Турумбет. — Сволочь! Собака! Он зачем мою жену присвоил?! Я еще не развелся — она моя!
«Так вот в чем причина этой ярости! — быстро сообразил Айтбай. — Кто-то растравил его сплетней и бросил на Туребая. Хитро придумано, ничего не скажешь!.. Нужно охладить его пыл, не то встретятся, не миновать беды...»
— Послушай, кто тебе эту грязь в уши вылил? — с преднамеренным хладнокровием поинтересовался Айтбай и, чтобы унять расходившегося Турумбета, громко рассмеялся: — Легковерен ты, как ребенок! Скажи ему, верблюд с неба спустился — поверит. Скажи, на верблюдах небо держится — опять поверит. Чудак ты, Турумбет, ей-богу!
— Ты мне сказки не рассказывай! У большоев научился? — кипел Турумбет. Скажи спасибо, не нашли тебя нукеры, а то наслаждался бы уже в райских садах!
— Спасибо, — усмехнулся Айтбай. — Если б не ты, могли б найти мою юрту...
— Найдут еще!
— А чего искать? Вот пристрою своих стариков, сам пойду навстречу! Вот, мол, я. Искали?
— Как же — герой... с чужими женами воевать!.. Ну, погоди ж!.. — злобно сверкнул глазами Турумбет и зашагал дальше. Правда, в походке его уже не было прежней воинственности, а на лице — неукротимой жажды мести. Но повернуть обратно под насмешливым взглядом Айтбая он не мог. А тот будто прилип к Турумбету — идет рядом, подтрунивает:
— Вот где она, любовь! Прорвалась-таки! То-то, гляжу, обезумел ты, как Меджнун.
— Отстань!
А Айтбай продолжал:
— Только зря ты волнуешься. Сам рассуди: было б что между ними, стала б Багдагуль молчать? Да она бы пыль из воды подняла!
Вера в слова Дуйсенбая была подорвана. Гнев улегся. Честно говоря, Турумбету уже вовсе и не хочется встречаться со своим мнимым соперником, привселюдно обсуждать семейные дела.
— Значит, говоришь, неправда? — задерживается он невдалеке от сакли Туребая.
— Голову имеешь? Тогда скажи: кто привел Джумагуль в этот дом? — уже наступал Айтбай. — Багдагуль. Так? Зачем же ей было б красть нитки от собственного платья? А?
Туребай встретил их около кибитки — сбрасывал с арбы привезенные дрова. Видно, только вернулся из леса. Заметив гостей, спрыгнул на землю, радушно пригласил в дом.
Турумбет успел заметить прилепившуюся к кибитке камышовую лачугу, расслышал детский плач. Догадался, вот, значит, куда забрались. Негусто...
Пропустив вперед Турумбета и хозяина, Айтбай осторожно придержал Багдагуль, что-то шепнул ей на ухо. Сперва на лице ее выразилось удивление, затем Багдагуль рассмеялась. Когда она вместе с Айтбаем вошла в кибитку, хозяин и гость сидели уже на кошме, поглядывали друг на друга, испытывая неловкость.
— Такие, получается, наши дела, — начал Айтбай, располагаясь рядом с хозяином. — Обижен на тебя Турумбет.
— Это за что же ему на меня обижаться? — в недоумении вскинул глаза Туребай.
— Да вот прослышал он, будто...
— Не стоит! — перебил Айтбая Турумбет, беспокойно заерзав на месте.
— Нет уж, начал, так давай... Может, сам скажешь?
Турумбет мотнул головой.
— Ну, в общем, наговорили ему, будто теперь у тебя две жены — вот она, — Айтбай указал на хозяйку, — и Джумагуль.
У Туребая от изумления открылся рот.
— Неужели? — притворно удивилась Багдагуль. — Пусть только попробует! Я обе ноги его в один сапог засуну! — и озорно рассмеялась.
— Глупости! Ерунда! — насупился Туребай и сердито спросил у гостя: — Кто сказал?
— А-а, — не захотел Турумбет выдавать своего покровителя. — Зачем много говорить!
— Ну, чтоб уж все до конца, давайте Джумагуль позовем, — предложила хозяйка.
Турумбет поморщился:
— Нет, не нужно!
А Багдагуль, чтоб досадить Турумбету, стала рассыпаться в похвалах Джумагуль — и какая-де умная она да работящая, и какое у нее доброе сердце, и хозяйка какая! Для Турумбета эти слова — нож в сердце. Не выдержал, — поднялся:
— Ну, я пойду.
— Иди, — не стал удерживать его хозяин, а Айтбай, уже будто вовсе и не к Турумбету обращаясь, сказал: