* * *
Мне всегда казалось, что звук будильника по утрам, как звук из преисподней, который вытягивает тебя из сладкого забвения и царства мечтаний обратно в этот беспощадный мир. Думаю, не стоит уточнять, что настроение снова было ни к черту. В такие моменты, чувствуешь себя обезумевшим хищным зверем – на любой раздражающий звук непреодолимо хочется броситься и разорвать… Радовало только одно, на работу мне сегодня не нужно, вчера перед сном я отписалась начальнику что не выйду, иначе как бы я оставила тут Любу с Настей? Дима еще спал, как всегда, он спал как сурок. Я поставила вариться кофе и кашу. Умылась, почистила зубы, потом заглянула в комнату к моим нежданным гостям – они все ещё спали. С третьей попытки я всё же разбудила мужа. Он, как и я, всегда просыпался не в духе, поэтому мы всегда молча завтракали. Так же молча, я собрала ему обед, погладила рубашку, и сухо чмокнула в щеку в дверях. Он вопросительно ткнул пальцем на дверь детской, нахмурив брови. «Я отпросилась с работы» – ответила я, показав «класс». Допивая кофе, человек во мне плавно начал сменять разъяренного зверя. Теперь можно подумать, что делать с Любой. Света, подружка детства, работала в отделе социальной поддержки. Если они с нашего района, она могла что-то слышать об этой семье, ну или хотя бы поможет добрым советом. Гласное чтобы она взяла трубку, ведь она уже неделю сбрасывает или сухо отвечает, что занята. – Света, привет, ты можешь говорить? – Надя, у тебя что-то срочное? Мне не очень удобно разговаривать сейчас, я собираюсь на работу. – Я бы предложила тебе перезвонить мне позже, но знаю, что не перезвонишь... Давай коротко и по делу. Вчера я встретила женщину, с маленькой девочкой. Их муж выгнал их из дома. Может, они обращались за помощью к вам раньше? – Господи, тебе не надоело играть в мать Терезу? – агрессивно ответила она. – Ты вечно влезаешь в какие-то истории! – Мы хотели коротко и по делу. – Хорошо. Имя у этой женщины есть? – Её зовут Любовь, дочку – Настя, лет 5-6 на вид. Больше ничего не знаю. – Хотелось бы чуть больше информации. Фамилию, адрес прописки или ещё что-то, что помогло бы найти её у нас в базе. – Ты права, иголка в стоге сена. Не знаю, получится ли узнать больше, она очень скрытная. Просто по описанию посмотреть не получится? Среди неблагополучных семей. – Надя, ты издеваешься? Я год её так искать буду. – Ой... Ладно. Когда что-то прояснится я могу зайти к тебе? – Не очень удобно, прости, много работы. Перезвони мне лучше. – Договорились... Я до сих пор не могла поверить, что за каких-то пару месяцев мы, подруги не разлей вода, перестали разговаривать даже по телефону. Сначала мы стали редко видеться. Я пыталась разобраться, может обидела чем-то, или надоела... Но ответ всегда один «Прости, много работы». Давно ли в социальной помощи стало много работы? Сиди себе, перебирай бумажки да ходи по домам, проверяй всё ли в порядке. Она всегда гордилась тем, что получает зарплату выщипывая себе брови и крася ногти. Не поверю, что в один момент нуждающихся стало так много. Через какое-то время, мы перестали видеться вообще. Болтали по телефону иногда, а потом и это прекратилось. Она целенаправленно свела общение на нет. Тому должна быть причина, ведь правда? Что ж, время решает почти все проблемы. Когда-нибудь я наконец узнаю в чем дело и все снова будет как раньше. Этот разговор и размышления, окончательно вывели меня из себя, и я решила пройтись – расслабиться, может отпустит и разболевшаяся голова. На улице было очень хорошо. Облаков было не так много, и солнышко отчаянно пыталось просветить через них. Легкий ветерок и прохладная утренняя свежесть после ночного дождя. В такие дни этот город перестает казаться таким тусклым, он, вместе с людьми будто оживает от долгожданных лучей солнца. Мы жили рядом с Невским, в одном из маленьких двориков-колодцев. Пройдя вдоль канала Грибоедова, я вышла к Казанскому собору. Архитектура Петербурга не перестает завораживать! Смахнув не высохшую воду, присела на лавочку. Включила музыку в наушниках погромче и скормила голубям специально прихваченную из дома засохшую булку. Через 15 минут наслаждения погодой под «Волшебную флейту» Моцарта, головная боль наконец ушла. Когда я вернулась, услышала шум в ванной. В комнате никого не было. Я поставила чайник и подогрела завтрак. Они вышли из ванной минут через 10, увидев меня женщина вздрогнула. – Простите, я думала мы одни здесь, было так тихо… мы решили воспользоваться ванной. Вы не против? – сказала она, вжавшись в стену. – Что вы, всё в порядке! – я невольно засмеялась. Она так испугалась, будто я как медведь из той сказки сейчас бы крикнула «кто умывался в моей ванне?» и добавила, – проходите пить чай и завтракать! Пока они кушали, я исподлобья рассматривала их. Девочка была ну очень миленькой, светло-русые волосы, серые большие глаза, тонкие губы и аккуратный маленький носик – однозначно, она была вылитая мать. Только уродливый шрам, будто разрезавший её лицо по диагонали – всё портил. Шрамы были и на руках, мне показалось что это ожоги. Я старалась гасить вспышки ненависти к её мужу, всё-таки Дима правильно сказал, неизвестно кто прав, кто виноват. На руках у Любы тоже были шрамы, поперек каждого запястья, похожие на попытки суицида. Хотя, с такой жизнью – не удивительно. В моей голове никак не складывался пазл. Люба говорила, что её муж ангел во плоти и сорвался только пару дней назад, избив сына. Да и с такой нежностью она его вспоминала. – Ну что ж. Давайте мы будем решать, как вам помочь! – с улыбкой спросила я, когда они допили чай. – Моя подруга из социальной службы, она сможет помочь нам. – Спасибо, вы и так нам очень помогли, мы не вправе злоупотреблять вашей гостеприимностью, мы соберемся и уйдем. Спасибо вам за завтрак! – И куда же вы пойдете? Вы сказали у вас никого нет? – Мы что-нибудь придумаем... – Так. Я же вчера вам сказала, что я ваша фея крестная? – я снова растянулась в улыбке. – Теперь мы будем решать вашу проблему вместе! – Послушайте… – Это не обсуждается. Может вы наконец сообщите мне свою фамилию и адрес, где живет ваш урод неадекватный? – Не говорите так о нем! – она прикрикнула на меня, а я поняла, что сказала чутка лишнего… Люба сухо добавила, – Я не хочу, чтобы кто-то знал где мы и кто мы. Простите, но я вам не доверяю. – Хорошо. Вы не хотите, чтобы вас нашли. Вам некуда идти, у вас никого нет. Как вы представляете себе свою дальнейшую жизнь? Будете жить с бездомными? Шататься по наркопритонам? – Я не знаю... – вздохнула она. – Мне кажется нужно разобраться с вашим мужем. Привлечь его к ответственности или хотя бы культурно попросить уступить жил площадь вам. Я вижу такой вариант. – Нет, он не причем, я же говорю вам, во всем виновата я! Как мне хотелось дать ей волшебную пощечину, чтобы её мозг снова начал нормально функционировать. – Вы работаете? – Да, я работаю в детском саду моей дочери. Но мы туда не пойдем, он нас найдет! – Хорошо, Давайте договоримся так. Мне завтра нужно на работу, потом два дня выходных. Вы можете, пока, остаться у меня. На улицу скитаться вы не пойдете, как бы неудобно вы себя не чувствовали. Сегодня мы с вами найдем вещи, обустроим немного комнату, я покажу вам, что где лежит. Я думаю завтра, пол дня, без меня вы справитесь. Или мы едем в милицию. – Мне так неудо