ожет обидела чем-то, или надоела... Но ответ всегда один «Прости, много работы». Давно ли в социальной помощи стало много работы? Сиди себе, перебирай бумажки да ходи по домам, проверяй всё ли в порядке. Она всегда гордилась тем, что получает зарплату выщипывая себе брови и крася ногти. Не поверю, что в один момент нуждающихся стало так много. Через какое-то время, мы перестали видеться вообще. Болтали по телефону иногда, а потом и это прекратилось. Она целенаправленно свела общение на нет. Тому должна быть причина, ведь правда? Что ж, время решает почти все проблемы. Когда-нибудь я наконец узнаю в чем дело и все снова будет как раньше. Этот разговор и размышления, окончательно вывели меня из себя, и я решила пройтись – расслабиться, может отпустит и разболевшаяся голова. На улице было очень хорошо. Облаков было не так много, и солнышко отчаянно пыталось просветить через них. Легкий ветерок и прохладная утренняя свежесть после ночного дождя. В такие дни этот город перестает казаться таким тусклым, он, вместе с людьми будто оживает от долгожданных лучей солнца. Мы жили рядом с Невским, в одном из маленьких двориков-колодцев. Пройдя вдоль канала Грибоедова, я вышла к Казанскому собору. Архитектура Петербурга не перестает завораживать! Смахнув не высохшую воду, присела на лавочку. Включила музыку в наушниках погромче и скормила голубям специально прихваченную из дома засохшую булку. Через 15 минут наслаждения погодой под «Волшебную флейту» Моцарта, головная боль наконец ушла. Когда я вернулась, услышала шум в ванной. В комнате никого не было. Я поставила чайник и подогрела завтрак. Они вышли из ванной минут через 10, увидев меня женщина вздрогнула. – Простите, я думала мы одни здесь, было так тихо… мы решили воспользоваться ванной. Вы не против? – сказала она, вжавшись в стену. – Что вы, всё в порядке! – я невольно засмеялась. Она так испугалась, будто я как медведь из той сказки сейчас бы крикнула «кто умывался в моей ванне?» и добавила, – проходите пить чай и завтракать! Пока они кушали, я исподлобья рассматривала их. Девочка была ну очень миленькой, светло-русые волосы, серые большие глаза, тонкие губы и аккуратный маленький носик – однозначно, она была вылитая мать. Только уродливый шрам, будто разрезавший её лицо по диагонали – всё портил. Шрамы были и на руках, мне показалось что это ожоги. Я старалась гасить вспышки ненависти к её мужу, всё-таки Дима правильно сказал, неизвестно кто прав, кто виноват. На руках у Любы тоже были шрамы, поперек каждого запястья, похожие на попытки суицида. Хотя, с такой жизнью – не удивительно. В моей голове никак не складывался пазл. Люба говорила, что её муж ангел во плоти и сорвался только пару дней назад, избив сына. Да и с такой нежностью она его вспоминала. – Ну что ж. Давайте мы будем решать, как вам помочь! – с улыбкой спросила я, когда они допили чай. – Моя подруга из социальной службы, она сможет помочь нам. – Спасибо, вы и так нам очень помогли, мы не вправе злоупотреблять вашей гостеприимностью, мы соберемся и уйдем. Спасибо вам за завтрак! – И куда же вы пойдете? Вы сказали у вас никого нет? – Мы что-нибудь придумаем... – Так. Я же вчера вам сказала, что я ваша фея крестная? – я снова растянулась в улыбке. – Теперь мы будем решать вашу проблему вместе! – Послушайте… – Это не обсуждается. Может вы наконец сообщите мне свою фамилию и адрес, где живет ваш урод неадекватный? – Не говорите так о нем! – она прикрикнула на меня, а я поняла, что сказала чутка лишнего… Люба сухо добавила, – Я не хочу, чтобы кто-то знал где мы и кто мы. Простите, но я вам не доверяю. – Хорошо. Вы не хотите, чтобы вас нашли. Вам некуда идти, у вас никого нет. Как вы представляете себе свою дальнейшую жизнь? Будете жить с бездомными? Шататься по наркопритонам? – Я не знаю... – вздохнула она. – Мне кажется нужно разобраться с вашим мужем. Привлечь его к ответственности или хотя бы культурно попросить уступить жил площадь вам. Я вижу такой вариант. – Нет, он не причем, я же говорю вам, во всем виновата я! Как мне хотелось дать ей волшебную пощечину, чтобы её мозг снова начал нормально функционировать. – Вы работаете? – Да, я работаю в детском саду моей дочери. Но мы туда не пойдем, он нас найдет! – Хорошо, Давайте договоримся так. Мне завтра нужно на работу, потом два дня выходных. Вы можете, пока, остаться у меня. На улицу скитаться вы не пойдете, как бы неудобно вы себя не чувствовали. Сегодня мы с вами найдем вещи, обустроим немного комнату, я покажу вам, что где лежит. Я думаю завтра, пол дня, без меня вы справитесь. Или мы едем в милицию. – Мне так неудобно, у вас своя жизнь, свои проблемы... и тут мы. – Я же сказала: успокойтесь. Мой муж знает меня давно и привык ко мне. И вроде пора перейти на «ты», все-таки, живем вместе! – Спасибо вам... тебе… ты правда фея крестная! – она взяла меня за руку, улыбнулась и наконец немного расслабилась. Может мне нужно было работать где-то в другом месте, помогать людям? Ничего не радовало меня в жизни больше, чем эти эмоции. До позднего вечера мы разбирали заваленную хламом маленькую комнату, в которой они ночевали. Подобрали пару вещей, подходящих Любе по размеру. Девочка совсем не разговаривала, и я узнала, что в год малышка внезапно перестала говорить, они общались жестами, и похоже прекрасно друг друга понимали. Я не задавала лишних вопросов, не хотела нагнетать обстановку. В завалах мы даже нашли пару моих старых игрушек, и Настенька играла с ними, пока мы занимались делами. Они даже смеялись, когда я нелепо пыталась шутить. В общем, день прошел отлично, они раскрепостились, перестали шарахаться от каждого звука. В восемь пришел Дима, снова задержался на работе. С каждым днем мне нравилось это всё меньше, но не хотелось выяснять отношения в такой момент. Мы все вместе поужинали, поговорили на разные темы. Дима тоже успокоился, ангельская улыбка Насти очаровала его. Он пытался задавать каверзные вопросы, чтобы больше узнать о Любе, месте жительства, муже, но она отвечала очень расплывчато. – Ну как тебе Люба, что теперь скажешь? – спросила я, когда мы лежали в обнимку в кровати, смотря очередную чушь по телевизору. – Скажу, что поменял первоначальное мнение. Она точно не маньяк, – засмеялся он. – Но, кажется мне, что с этой историей что-то не чисто. – Думаешь она обманывает? – Думаю, что не договаривает. Долго ты планируешь сдавать ей жилье? – Не знаю, извини, что не спросила у тебя. Ситуация была такая… – Обычная? – ухмыльнулся он. – Я скучаю, по тем временам, когда мы были молодыми. – А сейчас мы старые? – Да нет же, – засмеялась я, – по тем временам, когда мы часами болтали о всякой ерунде в общаге, уплетая мороженное. – Так кто мешает сейчас купить ведерко Baskin Robbins? – Мы все время заняты своими делами, да и ты последнее время так поздно приходишь… – Милая, не начинай, ты правда думаешь, что сейчас самое время? Я планировал провести остаток дня несколько иначе… – он прижал меня к себе и накинул на наши головы одеяло. – Надеюсь, я могу уединиться со своей женой в своей квартире, не переживая, что помешаю кому-то? – Конечно можешь, – прошептала я и поцеловала его.