— А теперь расскажи мне, почему же ты решил меня предать? Я тебя пытала, унижала или приказывала то, что тебе делать невозможно?
— Он — мой отец. Глава моего клана.
— Значит, я его убью, несмотря на его действия и слова.
— Аравель! — В голосе стало слышно громкое рычание. Наверное, это могло бы испугать… но испугался он. Я просто смотрела демону в глаза, а на губы наползала горькая улыбка.
— Скажи, а ты любишь своих родных? Своих братьев? Или ты просто по привычке следовал приказам отца? Ты ведь хорошо знаешь мою силу. Мог бы догадаться, чем все закончиться.
Он молчал, словно пытаясь мне все сказать мысленно.
— В наказания пойди в темницу и прикуй себя. Кандалы защелкиваются и без ключей.
Скрипнув зубами, он все же пошел выполнять приказ. Я упала без сил в сон.
13
Просыпаться было как-то спокойно, ощущение, словно можно еще поспать, все манило и я почти согласилась с желанием, но вспомнила, кто я.
Со вздохом поднялась, но поняла, что слишком тихо. Лийеро уснула, сидя на стуле, а тюль неестественно замерла поднятая от порыва ветра. Ощущение неправильности застыло в горле комом. По телу прокатилась волна знакомой силы. Мотнула головой, скидывая остатки сна. Иеремвиаль стоял у окна, сплев руки на груди.
— Так ты хочешь пощадить тех демонов? Уверенна?
— Гнев я показала, надеюсь они пронялись. Теперь нужно пощадить. Я ведь не тиран?
— Возьми.Тут хватит на исцеление, но пока лучше не показывай.
Он усмехнулся и кинул мне небольшую закупоренную колбу. Я кивнула и спрятала ее в тумбу. Порождение махнул рукой и время продолжило бег, проснулась Лийеро и забили часы. Привычно опустился тюль…
Я не ожидала, что Айриммель придет просить прощения в обед. Так быстро? За детей боиться или это очередная обманка?
Он договорил. Я слушала, но особо не вникала в смысл сказанного.
— Подозрительно быстро ты раскаялся. Что-то опять задумал? — От моего наиграно веселого тона он сжал зубы, а на скулах заходили желваки.
— Я хочу спасти детей. Ты получила извинения. Теперь сними с них заклинание и верни мне их!
Он напряженно дернулся, но не встал с колена.
— Клятва на крови. — Он поднял глаза, оскалился. Я ожидала, что он начнет торговаться, но Айриммель разрезал когтями запястье и проговорил нужные слова. Услышав то, что хотела, я кивнула.
— Завтра утром они будут целы. Уйдут вместе с тобой.
— Не сейчас?... Почему?! Я ведь дал тебе все, что ты хотела!
— Потому что раны всех троих принадлежат мне одной и очнуться они не сразу. Обрывать заклинание сейчас я не хочу, сейчас мне крови не хватит себя излечить и еще дела есть.
Демон едва не зарычал, но ушел тихо прикрыв дверь. М-да… И что за приговор я себе подписала?
Несмотря на мои попытки растянуть время, вечер пришел. Ванна наполнилась теплой водой, а я уперлась пятками в бортик, расслабилась. Убедившись, что не утоплюсь к чертям, отпустила заклинание. Оно хоть и незаметно, но пило силы, но его остановка вынудила принять боевую форму. Боль едва не выдавила крик, но что-то ее приглушило, облегчив пытку.
Стоило ко мне вернуться последней ране, я начала личение. Магия норовила выскользнуть, потерять контроль, а сознание, словно лампочка перед концом своей работы, мигало.
Когда я взяла контроль над всей кровью в теле, возобновила правильный кровоток, заставила легкие набирать воздух… Сознание стало четче, но боль порою выбивала его контроль.
Вначале я лечила вены, что бы отпустить хоть часть крови. Закончив, начала исцелять раны, которые оказались самыми страшными. Крови и силы, которая осталась хватило только чтобы исправить шею, вылечить легкие и мозг. Стало легче думать и сознание перестало моргать, хотя боль стала отчетливее. Колбу с кровью я взяла вылеченой рукой и отпила совсем немного. От силы я едва не застонала. Она сладкой волной прокатилась по телу и раны, не серьезные, легкие начали сами закрываться. Тело медленно восстанавливалась. Следующим глотком я вернула костям целостность и начала лечить мышцы. Стало заметно лучше. За этим возобновила нарушенные потоки… Короткая проверка подтвердила, что с телом я закончила. Крылья было лечить больнее всего. Словно я их заново ломала, но ни звука не проронила. Глоток крови в легкой эйфории стер боль, но ненадолго.