Рита наконец повернулась. В её стеклянных, словно кукольных, глазах не отражалось ничего, что хоть как-то могло выдать в ней ту заводную, немного наивную девчонку, какой Андрей помнил ещё несколько дней назад. Разбитая и подавленная, убитая, размазанная по асфальту горем — вот кем она была сейчас. Андрей смотрел на неё, открыв от немого восклицания рот. Она была права, и он не мог её винить. Но деньги…
Рита пошла в его сторону. Безжизненные, лишённые жалости глаза напугали его, чего не происходило с тех самых пор, когда отец застал его ещё будучи пацаном за курением. Хрупкая, слегка полноватая девушка напугала его до коликов в животе, до покалывающего ощущения в области сердца, до дрожи в обессиленных руках. Она подошла к его кровати, дым клубился за её спиной, всё больше заполняя комнату, и уже всё вокруг выглядело как в очень старом, испорченном кино. И лишь её инфернальная фигура возвышалась среди пылающего огня и чёрного дыма.
– Нам нужно уходить. – Без лишних вопросов, проявляя удивительную силу, она взвалила его на собственное плечо. Андрей, завороженный этим зрелищем, почти и не заметил, как острая боль стрельнула от бедра по всему телу, раздражая каждое нервное окончание. Он был слаб, разбит и только она, непонятно откуда взявшая в себе последние силы, могла стать их спасением.
Всю дорогу до двери Андрей смотрел, как в ярко-оранжевом пламени синие, зелёные и оранжевые купюры распадаются на крохотные частички пепла и, смешиваясь с воздухом, взлетают и тут же опадают на почерневший ковёр.
В коридор уже вывалили немногочисленные соседи. В тот самый момент, когда Рита, со взваленным на неё Андреем, открыла входную дверь, наиболее бдительная соседка, учуявшая дым минутой ранее, вызвала службу спасения, а вместе с ними и полицию.
– Боже, – ойкнула старушка, – вам нужна помощь?
Она попыталась взять под руку Андрея, но увидев взгляд Риты отшатнулась и, Андрей был готов поклясться всем немногим, что у него было, перекрестилась.
Кто-то уже бежал с ведром воды, пытаясь не допустить распространения пожара дальше квартиры, кто-то кричал, кто-то пытался сбежать из дома, прихватив документы и домашних животных. И только старушка, всё ещё не пришедшая в себя, смотрела, как двое неизвестных ей людей медленно спускаются вниз по лестнице, пытаясь сбежать и от пожара, и от самих себя.
На улице собралась небольшая группка людей. Жильцы дома пытались выяснить кому принадлежала квартира, когда из подъезда медленно, точно призраки, выплыли неизвестные фигуры. Все замолчали.
Рита шла, не обращая ни на кого внимания. Плечо ныло от тяжести, голод выворачивал желудок наизнанку. Кислая рвота подступала к горлу, а не выветрившийся до конца алкоголь стучал железными молотами по голове. В ушах звенело. Но девушка продолжала идти, сама не зная куда, не надеясь уже ни на что, кроме самой себя.
Андрей видел и людей вокруг, и воцарившуюся среди них панику. Правая нога волочилась по земле, точно мешок. Он не чувствовал боли, не мог пошевелить даже пальцами на правой ступне. Конечность точно не принадлежала ему, но сочащаяся из раны кровь явственно отдавала теплом по его собственной коже. А боль заполняла всё тело неведомым светом, выпирая отовсюду и тут же возвращаясь, усиливаясь на каждый шаг.
Андрей понимал, что это конец. У них не было денег, Дима был мёртв, Макс кинул их. И прямо сейчас к ним мчались полиция, пожарные и скорая, и не было ни единого способа спастись. Их ждала тюрьма. От этой мысли воспалённые глаза Андрея защипало от не весть откуда взявшихся слёз.
– Это он? – Андрей, погружённый в собственные мысли, сначала и не признал этого лишённого всякой жизни голоса. Точно мертвец пытался заговорить с ним. Но когда он понял, что это Рита задала вопрос, он поднял взгляд от грязной подъездной дорожки и посмотрел вперёд.
К ним подъезжала синяя «Реношка». За рулём сидел Макс. Автомобиль остановился в полуметре от них.
– Это ещё что за херня? – Макс развёл руками в смеси недоумения и гнева, но тут же поняв, что его помощь будет как нельзя кстати, подхватил эстафету у Риты и взвалил Андрея на себя. – Где Димон? Где бабки?
Рита молчала. Силы полностью покинули её, и всё, о чём она сейчас думала — лечь на заднее сидение машины и никогда больше с него не вставать. Андрей попытался ответить, превозмогая всю гамму боли, захлёстывавшую его с ног до головы: