Со времени проведения домашней операции Рита не проронила ни слова и только сидела в задумчивости, наблюдая за чем-то в пыльном окне. Рыжий луч уличного фонаря выхватывал из темноты её заплаканное лицо. Отрешённый взгляд красивых синих глаз наводил на Андрея тоску и тревогу, от которых боль в ноге становилась только ощутимее.
– Слушай, – Андрей больше не мог выносить эту сводящую с ума игру в молчанку. На его взгляд, необходимо было вывести Риту из апатичного состояния, чтобы она, не дай бог, не совершила чего-нибудь безрассудного. – Димка тебе не рассказывал, что раньше ему совсем не везло с девушками? Ты, по сути, первая его подружка, с которой у него по-настоящему длительные и серьёзные отношения.
Рита и глазом не повела, всё также продолжая печально плавить взглядом тусклое оконное стекло.
– Даже не знаю, нужно ли тебе это знать — если, конечно, ты этого ещё не знала — но все его девушки через какое-то время после знакомства со мной оказывались в моей постели. – Андрей сделал паузу, неловко улыбнувшись. – Никак не возьму в голову, где он только находил этих шлюх, но, хочешь верь, хочешь нет, абсолютно каждая из них заканчивала одинаково. По первой он, бывало, злился на меня, угрожал даже как-то. – Андрей тихо засмеялся, почесав ногтями щетинистую щёку. От неё шёл ощутимый жар. – Чуть ли до драки не доходило. После второго или третьего раза, точно не вспомню, Димка даже несколько месяцев со мной не разговаривал! Можешь себе это представить?
Неловкая тишина была ему ответом.
– Ты не подумай, что я намеренно его девчонок отбивал, чтобы как-то поддеть его, или, знаешь, унизить. Нет, ни в коем случае. Просто так получалось и всё тут. Я, конечно, мог им отказывать, но думаешь стали бы они после этого продолжать с ним отношения? Я почему-то в этом сомневаюсь, да и вообще…
– Хватит. Замолчи. Мне не интересно знать что у тебя там было с его бывшими.
Голос Риты звучал жёстко, но не уверенно. Каждая буква слетала с её языка, как пловец с прогнившей платформы для прыжков, со скрипом раскачивающейся под его весом. Казалось, что она была готова разрыдаться буквально после каждого произнесённого слова. Но этого не произошло. Непонятно откуда вдруг в ней взялась такая внутренняя сила, удерживающая её от истерики.
– Извини, я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. – начал оправдываться Андрей. – Ещё раз повторю, он ведь мой друг... Был моим другом. Мы через столько всего прошли, что тебе вряд ли удастся себе представить. Да и сам я схлопотал пулю в бедро и теперь неизвестно — выживу ли вообще. Вдруг началось заражение, может какая-нибудь инфекция могла попасть в рану, может…
– Просто оставь меня в покое, пожалуйста. – Рита резко повернула голову в его сторону. Из темноты на него взирало лицо девушки-подростка с грязными подтёками слёз и кровью на щеке, словно во второсортном фильме ужасов. Слипшиеся волосы спадали на её лоб, растекались волнами по плечам. Заслезившиеся глаза крохотными огоньками отражали свет фонаря. – Не надо со мной говорить. Ни о том, как тебе жаль, ни о том, как вы с ним жили раньше. Хватит! Я не хочу ни о чём с тобой говорить.
Челюсть её дрожала, шея, натянутая, словно струна, вздрагивала от нехватки воздуха и сдерживаемых эмоций. Маленькие ладони сжались в кулачки, обхватив тонкую розовую простынь.
– Лучше бы ты вообще не приходил к нему с этим делом. Лучше бы не придумал этот план, это ограбление… Зачем мне теперь эти деньги, если нет его?!
Плотина разрушилась — Рита зарыдала в голос, рухнула на кровать и отвернулась к стене.
Андрей не стал больше ничего говорить. Иногда человека, испытывающего душевную боль, лучше оставить наедине с самим собой, дать возможность ему самому разобраться с собственным горем. Иногда бездействие — это лучшая помощь, которую можно предложить человеку.
К тому же и сам Андрей чувствовал себя совсем неважно. Алкоголь немного притупил чувство боли, да и отсутствие обильного кровотечения не так кружило голову, но столько событий за один день — уму непостижимо, как он до сих пор не упал в бессилии. Он лёг на кровать, уставился в тёмный потолок. Рана ныла, немного подташнивало, а нос то и дело хотелось зажмурить от обилия неприятных запахов. Всё, что им теперь остаётся — ждать. День, два, три, пять — кто знает? Максим может появится в любой момент. Но когда он приедет, не станет ли слишком поздно…?