– Информация, погоня, убийства, похищение. – Да что вообще такое происходит? – с нотками злости и отчаяния бросил Тим, – я ничего не знаю и знать не могу, я просто школьник. – За что они хотели меня убить?
– Наконец–то до тебя дошло, мальчик, ты ответил на собственный вопрос, – с усмешкой парировал Рэм, – они хотели тебя убить, вот ты и выбрал побег, так что это вовсе не похищение.
– Зачем им всё это?
– Ты видел, что сделали они, ты видел, как машины убили людей в том поезде?
В этот момент в голове Тима начали всплывать страшные картины горящего состава. Десятки тел и кусков металла, разбросанных на почерневшем поле. Взгляд того старика или же машины похожей на старика. Тим мог бы поспорить на что угодно, но глаза машины были человеческие, и эмоции не были бездушным двоичным кодом, вшитым в электронные чипы управления. Там был человек, и ничто иное не могло переубедить его в обратном.
– Ты видел? – ещё раз повторил вопрос Рэм, наконец–то повернув голову в сторону зажавшегося в углу мальчика.
– Я помню, – тихо ответил Тим, и на его щеках заблестели полоски слёз, – это был сон, и я хочу, чтобы он продолжал им оставаться.
– Это не сон! – твёрдо заявил Рэм, не считаясь с чувством сочувствия к мальчику, – они сделали всё, чтобы ты так думал, но просчитались.
– Что происходит, как Вы меня нашли и кто Вы, черт побери, такой? – сквозь зубы процедил Тим, взглянув красными заплаканными глазами на незнакомца, так сильно напоминающего кумира его детства. Однако сейчас Рэм Нэвилл предстал совершенно иным человеком, настолько жестоким и чёрствым, словно он был ни чуть не лучше любой другой бездушной машины.
– То, что успел перед уничтожением передать тебе тот робот, имело небольшой маячок, пеленгуемый только на закрытых частотах. – Мы искали эту информацию несколько недель, и когда уже вышли на её носителя, нас опередили власти Омикрона. Сам Император был заинтересован в том, чтобы добраться до неё.
– С помощью Бенджамина, – Нэвилл указал жестом на мирно спящего в салоне пса, – нам удалось какое–то время сопровождать и вести слежку за предполагаемым носителем. – Мы были уверены, что он выведет нас на предполагаемый источник тех сведений, но нас опередили.
– Не понимаю, какое я имею отношение ко всему этому? – нервно пробормотал Тим, пытаясь хоть как–то разобраться в потоке непонятной информации.
Нэвилл взглянул на подростка и, выждав небольшую паузу, произнёс: – То, что сделал для тебя тот робот, является одновременно благом всего человечества и проклятием носителя этих знаний.
– Каких ещё знаний? Какая такая информация может быть важнее жизни людей, погибших в поезде?
– Как сказала она, эти сведения помогут узнать об истинном творце нашего мира.
– Она?
– Это не твоё дело, мальчик! – резко оборвал Нэвилл, но через мгновение слегка смягчил тон и добавил, – возможно, когда–нибудь я расскажу тебе об этом, но сейчас важно совершенно иное, на кону вопрос сотворения целого мира!
– А что тут не понятно? Это был путь эволюции! – уверенно заявил Тим.
Рэм лишь покачал головой и натянуто улыбнулся.
Не дождавшись ответа, Тим продолжил свой допрос: – Неужели Вы и вправду тот самый Рэм Нэвилл – самый известный капитан первого космического корабля, отправленного к новым мирам и единственного, кому удалось вернуться?
– Всё не так, мальчик, – Рэм удручающе покачал головой, – никаких звёздных приключений, новых неизученных миров, капитанов и героев космоса не существует. – В мире есть только люди и роботы, плоть и металл. И как в любой биосфере одни служат пищей для других.
– Что ты такое говоришь? – не веря собственным ушам, переспросил Тим, – что значит не существует?
– Весь твой мир, глупец, это лишь сон, иллюзия, направленная на то, чтобы ты послужил машинам в качестве сырья и не более, – голос Рэма был твёрд и беспристрастен.
– Это всё чушь! – закричал Тим, чувствуя, как лавина гнева возникает глубоко внутри его сознания.
Гнев возник не от того, что сказал незнакомец. Самым отвратительным было его хладнокровие, направленное к испуганному и растерянному подростку, мир которого рухнул в один момент.
– Пищей для машин?! – еле сдерживаясь, продолжил Тим.
– Всё, что тебя окружает – не более чем спектакль, ты лишь материал для них, и все те героические команды, все звездолёты, отправленные к далёким мирам не более чем иллюзия. – Театр марионеток, если тебе так удобнее.